Егерь

Поверхностный осмотр изменений в их состоянии не выявил – оба по-прежнему были без сознания, дыхание слабое, на внешние раздражители не реагируют. Ну и ладно, подождем медика. А пока и о себе подумать можно. Так что я кликнул Петровича и побрел к склону амфитеатра, туда, где над срезом чаши в стене травостоя виднелись две прорехи – подбирать верный штуцер, который на этот раз мне ничем не помог.

Система HD 44594, планета Находка,

4 сентября 2537 года

Оружие нашлось точно на том месте, где я его и бросил. Сунув штуцер в захваты на спине, я занялся сбором разбросанных вокруг разряженных унитаров – все же боеприпасы, как ни крути, и за них отчитываться придется. Хорошо хоть крупнокалиберные выщелкал, всего десять штук. Стоп, почему девять? Подобрал пластиковый магазин, убедился, что тот пуст, и обругал себя грубым словом – как можно быть таким идиотом? Разве что на стресс списать. Десятый-то в стволе, в полной боевой готовности. Хоть мы и используем унитары и механизм выбрасывания гильз как таковой без надобности, все же в штуцере предусмотрена возможность извлечения патрона из ствола – элементарное окошко с задвижкой, при движении которой простейшая рычажная система выталкивает заряд из патронника. На всякий пожарный, как говорится. Вдруг унитар попался бракованный, не вылетел из ствола, как положено. И что дальше делать? Отмахиваться штуцером, как дубиной? Этот же механизм позволял в случае надобности дослать унитар принудительно, если автоматика не сработала при смене магазина. Такое тоже бывало. Так что мне оставалось лишь выдернуть штуцер из захватов и щелкнуть рычажком. Эбонитовый цилиндрик упал на землю, сверкнув в полете зеленым глазком индикатора заряда. Я поспешил подхватить его и тут же задумчиво хмыкнул – унитар был в полном порядке.

– И как это?! – удивился я вслух. – Выборочно разрядились?

Однако осмотр остальных магазинов, торчащих в карманах разгрузки, подтвердил ранее выявленную закономерность: все унитары таинственным образом лишились заряда. За исключением еще двух – в патроннике «мелкашки» и в пистолете. Вывод напрашивался сам собой: экранированные стволы каким-то образом препятствовали самопроизвольной утечке энергии. Интересный фактик, запомним.

Крутившийся рядом Петрович вдруг навострил уши и повернул голову к опушке. Спустя секунду и до моего слуха донесся едва различимый, но хорошо знакомый гул фотонных двигателей, а потом и сам катер показался. Он шел на бреющем, едва не задевая днищем верхушки деревьев и то и дело зависая на антиграве. Понятно, координаты точно засечь не сумели, вот и прочесывают местность.

– Ну что, партнер, пошли подкрепление встречать? – Я легонько похлопал Петровича по спине, и тот довольно заворчал. – Надо им сигнал подать какой-нибудь. Только сначала из ямы выберемся и отойдем подальше.

Видимо, я неточно выразился, потому что кот мое предложение воспринял буквально, то есть сорвался с места рыжей молнией и в мгновение ока забрался на верхушку пирамиды, немного выглядывавшую из чаши амфитеатра, – с его когтями это не составило труда – и требовательно заорал.

– Петрович, я тебя умоляю!.. – поморщился я, перемещаясь ближе к таинственному сооружению. – Вряд ли они услышат. Да и нельзя им к пирамиде, навернутся.

Питомец, однако же, придерживался иного мнения и орать не перестал, даже еще добавил заунывности в голос, и без того до жути противный. И что вы думаете? Сработало. Катер перестал рыскать вдоль опушки и рванул в нашу сторону. Я сжался в дурном предчувствии, но ничего экстремального не произошло: он благополучно завис над срезом травостоя у самого склона, и из распахнувшегося люка горохом посыпались Охотники. Ага, по-боевому высаживаются, на землю машину не сажают. И правильно, метр не высота, зато катер в случае чего сразу может рвануть с места. Я облегченно выдохнул, – видать, пирамида своих гадских свойств лишилась после разрушения поверхностного слоя.

Прибывшие бойцы сноровисто разбились на пары, две сразу же разошлись в разные стороны, огибая чашу, третья осталась у катера. Еще двое ловко съехали на задницах по склону и направились в нашу сторону. Я сразу же узнал Диму Калашника и давешнего санинструктора. Идут осторожно, «вихри» наготове, скафандры загерметизированы. Увидев меня, ребята расслабляться не стали: медик застыл в десятке шагов, контролируя обстановку, а лейтенант осторожно приблизился, не убирая, впрочем, ладони с автоматной рукоятки.

– Олег? – позвал он, подключив внешние динамики. – Ты в порядке?

– В полном, – хмыкнул я. – Снаряга, правда, обесточена, да боеприпасы все разрядились. А так никаких неприятных последствий.

Калашник кивнул, приняв информацию к сведению.

– Где пострадавшие?

– Вон лежат, – ткнул я пальцем в беглецов. – Живые, но без сознания. Или даже в коме, черт их разберет, скафандры тоже без капли энергии.

– Обстановка?