Егерь

Двигаясь по дороге, вскоре достигаю первого здания. Оно стоит на отшибе за чертой города. Магазин инструментов Ника. Так и называется. Я уже говорил, что у местных жителей хорошо с фантазией?

Простое одноэтажное строение, позади которого примостился трейлер. Не тот, что спойлерит весь фильм за полторы минуты, а тот, который дом на колёсах. Там и живёт Ник. По крайней мере, жил раньше, судя по большим дыркам в его корпусе и застывшим лужам крови.

Внутрь я заглядываю, сжимая оружие в руках, но не нахожу ни хозяина, ни его тела. Поэтому перемещаюсь к самому магазину. Там что-то скрипит. Так неприятно, что начинают ныть зубы.

Прижавшись к стене, заглядываю в окно, но опущенные жалюзи и отсутствие освещения мешают что-то либо различить. Чутьё ксарида тоже не даёт ответов. Я различаю металлическую вонь, которая стала привычной за эти 24 часа. Улавливаю еле заметные нотки пороха. И какой-то абсолютно новый смрад. Сладковатый и затхлый. Что-то вроде малины, да только нахрен мне не нужна такая ягода.

Скрип продолжается и, медленно заглянув в проём, нахожу источник звука — светильник. Длинный, из тех, что любят в офисах. Он болтается на частично оборванном проводе и шкрябает по полу, издавая мерзкий звук.

Витрины в массе своей разбиты, а товары разбросаны. Стенды опрокинуты, а их содержимое раздавлено. Замечаю человеческий палец — большой. Он закатился в угол и сейчас увит мухами.

Просто прелестно.

Три плавных медленных шага, и я в глубине магазина. Уши с трудом из-за скрипа улавливают шорох, а нос — сквозь всеобъемлющий запах крови фиксирует знакомую вонь.

Четвероногая тень, прежде скрытая прилавком, прыгает, но не ко мне, а в сторону двери. Крутанувшись, я успеваю всадить пулю ей в зад. Куда-то между хвостом и крупом.

Ксарид кричит от боли, но не сбавляет темп. Со всей дури бьётся о стену распахнутая дверь. Топот лап звучит снаружи, и я бегу вслед, но пространство перед магазином заполняет жужжание. Такое громкое и массовое, будто я оказался на пасеке.

Поэтому торможу за шаг до проёма и прижимаюсь к стене. В груди стучит сердце, а рот пересыхает. Интуиция вопит благим матом об опасности. Вой ксарида смолкает резко и неожиданно.

Начинает стихать и жужжание.

Выглядываю максимально аккуратно, но замечаю лишь мелькнувшие на большом расстоянии размытые фигуры. Крупные и очень, очень отдалённо человекоподобные. Они исчезают в небесах, скрытые ослепительным дневным светом.

Одно совершенно ясно. Эти хреновины полетели в сторону города.

Я жду ещё пять полных минут и лишь потом выхожу на улицу. Ксарид распростёрся на животе, раскинув в стороны лапы. На нём нет живого места. Спину и особенно морду покрывают глубокие колотые раны. Причём, судя по характеру повреждений, нанесённые чем-то загибающимся. Его будто крюками били.

Во что я, чёрт побери, ввязался?..

Втягиваю в себя запахи. Снова он. Этот сладковатый смрад. Сейчас он ощущается особенно остро.

Ладно, сидя здесь, ответов не получить. Я бреду к городу.

По левую руку за холмами простирается комплекс из нескольких зданий — дом престарелых, куда свозят стариков аж со всей округи. Этой черты в американцах я понять не могу, сколько бы не жил среди них. В Ново-Архангельске жизнь была тоже не сахар, но своих стариков никто не бросал.

Под эти мысли подхожу к первым городским постройкам.

Уайтклэй — это настоящая дыра. Совсем не из тех населённых пунктов, где на границе стоит табличка в духе: “Вы въезжаете в Черритаун, родину самой сладкой вишни в Южной Дакоте. Население: 895 человек”.

Если бы в этом Мухосранске стояла табличка, она гласила бы что-то вроде: “Вы въезжаете в Уайтклэй, мы довели до цирроза печени 2 167 индейцев. Так их! Население: хер знает, где-то три с половиной калеки”.

Местность вокруг пустынная, особо спрятаться негде, но и врагов видно издалека. Так вот, я никого пока не вижу, и это очень странно. Двигаясь по главной улице, а их тут всего три, я прижимаюсь к ближайшему зданию. Магазин Эйба: Корм для скота.

Сапог вляпывается во что-то липкое и вонючее. Дёргаю на себя ногу и слизь растягивается тончайшими полосками от большой лужи, вытекшей из-под двери. Цвет этот липкий секрет[2] имеет мутно-зелёный.

Господи, ну почему на нас не могли напасть орки? Или хотя бы зомби?

Вздыхаю и медленно тяну на себя ручку. Дверь поддаётся плохо, но вскоре проигрывает в битве сил. Внутри магазина темно, а вонь просто сшибает с ног. Особенно с моим обонянием. Дико хочется курить, чтоб стравить напряжение и перебить смрад. Я поддаюсь этому порыву, и вскоре кольца дыма окружают меня.

Под ногами хлюпает слизь, затрудняя движение. Постепенно глаза привыкают к сумраку. Пространство лавки выглядит так, будто здесь снимали одну из частей Чужого. Всё в этой грёбаной слизи, всё блестит и смердит. Товары разбросаны по всей комнате. Бардак знатный.