Егерь

Эта отвлечённая мысль зарождается в голове за миг до того, как мои кости наполняют треском комнату. Сознание растворяется в океане боли.

Что-то тёплое и металлическое наполняет рот. Пальцы выгибаются назад. Я подёргиваюсь, прикованный наручниками. Суставы стучат, как кастаньеты. Не вижу и не слышу ничего. Просто не способен воспринимать информацию. Глаза закатились так глубоко в недра черепа, что я почти могу разглядеть собственный затылок изнутри.

Когда гул стучащей в ушах крови чуть-чуть смолкает, будто издалека доносится хриплый испуганный бас Эдди Секача.

— …Едрить тебя в душу парень! Эй, кто-нибудь! Он сейчас откинется! Эй!

— Заглохни… — с трудом я проталкиваю единственное слово через высохшее, как пустыня, горло.

— Святое дерьмо, ты меня напугал! — бородач смотрит на меня круглыми от напряжения глазами.

— Эй, ты в порядке? — это, наконец, решил заговорить Фрэнк Молоток.

Голос у него усталый и подавленный.

— Просто зашибись, по мне не видно? — мотаю головой и дышу с присвистом.

Тело до сих пор подёргивается, а в суставах ощущается тупая ноющая боль.

Сдаётся мне, не стоит бежать впереди паровоза. И прыгать выше параметра тоже. Не зря же он служит фундаментом.

Быстрый взгляд в описание способности:

Гибкость онкройла

Пассивная

Ступень: D

Повышает прочность, а также эластичность суставов, мышц, связок и сухожилий на 45 %. Риск вывихов и переломов снижается на 25 %.

На 15 % повысилось первое значение, плюс добавилось новое усиление. Что ж, посмотрим.

Я напрягаю правую руку и изо всех тяну её на себя. Металлическое кольцо пытается остановить моё запястье, но это всё равно, что ловить живую форель измазанными в масле руками. Запястно-пястный сустав большого пальца смещается, вдавливаясь в ладонь. Почти ощущаю, как кости плющатся, сохраняя, впрочем, свою структуру.

С шкрябающим звуком моя кисть выходит наружу.

— Какого?.. — на выдохе тянет Эдди.

— Как ты это сделал? — присоединяется к нему Фрэнк.

Молчу и лишь вытягиваю следом за первой и вторую руку. Наручники со звоном падают на пол.

— Ты, мать его, Гарри Гудини или что? — бородач никак не может угомониться.

— Или что, — приглушённо отвечаю я и засовываю два пальца в рот.

Волна тошноты тут же поднимается из глубины. А в моей голове резонирует надежда, что кольцо не успело уйти слишком уж глубоко. Иначе придётся доставать его с другой стороны.

Как кошка, отхаркивающая комок шерсти, давлюсь и наконец освобождаю желудок.

— Фу!

— Да какого хрена?!

Ел я последний раз давным-давно, а потому мне не надо копаться среди плохо переваренной пищи. Кольцо призывно поблёскивает в луже желчи.

Нацепив его, первым делом достаю топор. Покойный Говнюк расщедрился на какой-то тактикульный инструмент — влажную мечту любого выживальщика. В рукояти и нож, и компас, и даже магниевое огниво. Всё, что нужно, чтобы заставить среднего американца исходить слюной и почувствовать себя матёрым сурвером, не вставая с дивана.

Мне, впрочем, хватает и острого лезвия с мощным бойком на обухе.

При виде возникающего из ниоткуда оружия оба друга по неволе вылупляются на меня дикими глазами.

— Шлёпни меня по заднице и назови Салли! — бормочет Эдди.

Я даже зависаю на миг, а потом понимаю, что на автомате перевёл его слова буквально. Ох уж этот милый южный слэнг. Секач просто выражал удивление, а эту чудесную фразу надо трактовать, как “Ну ни хрена себе!”

— Я воздержусь, — мимоходом отвечаю и наотмашь бью по цепочке, соединяющей наручники на ногах.

Браслеты так сильно врезаются в щиколотки, что к этому моменту я уже почти перестал их чувствовать. Громкий звон, и обух топора отскакивает назад. А мой чуткий слух улавливает голоса сверху.

— Скажи им, чтоб затихли иначе отрежу каждому по пальцу.

— Конечно, Карлос.

Окидываю обоих напарников диким взглядом.

— Быстро начали кашлять!

Фрэнк послушно выдаёт хриплый сухой кашель. Эдди тупит чуть больше, но следует его примеру. Шумовая завеса так себе, но лучше, чем ничего.

Вновь наношу удар, и одно из звеньев гнётся. Напрягаю ноги и, вцепившись в браслеты, помогаю им руками. Цепь щёлкает, ломаясь.

Стоит мне встать, как бедолаги сразу начинают частить.

— Не бросай меня!

— Эй, а мы?

— Тихо! — не глядя на них, хромаю в сторону двери.

Браслеты до сих пор затрудняют кровоток. По щиколоткам разливается горячая волна боли. Словно миллионы иголок втыкают в кожу. Нужно будет поблагодарить Карлоса за комплиментарный сеанс акупунктуры.

Вжавшись в угол, жду, сжимая своё единственное оружие. Шаги приближаются, а мне хочется лишь ускорить события.

Дверь открывается, и в подвал заходит знакомая жилистая фигура. С силой дёргаю его за плечо, разворачивая к себе лицом.

— Привет, Донни.

Лицо ублюдка вытягивается в удивлённой гримасе, а лезвие моего топора с неприятным хрустом пробивает его лобную кость, погружаясь на половину длины.