Егерь

Как же быстро человек привыкает к хорошему! Именно эта простая мысль вертелась у меня в голове в тот момент, когда я увидел армию вооруженных сугробов. Менее седьмицы прошло с того мига, как мне сообщили, что я не бесправное животное, а настоящий человек. И всего три дня, как меня приняли в егеря и дали настоящее имя, а я уже страсть как не хотел умирать. Как же мне было страшно лежать под свистящими пчелами! До сих пор мурашки по спине от этих воспоминаний. Лаог тогда завладел мной всецело. Я не мог ни пошевелиться, ни встать, ни крикнуть. Я не слышал ничего вокруг себя. Только чувствовал, как крохотное заячье сердечко трепыхалось в моей груди, сопротивляясь этой дикой, противоестественной мысли — «меня могут убить».

Не в силах смотреть на то, как неминуемо приближается со стороны озера ко мне смерть, я уткнулся лицом в снег и постарался успокоиться. Первым из чувств вернулся слух. Во всё нарастающем шуме ночного боя я отчетливо расслышал чью-то ругань. Заставив себя поднять голову, я увидел прямо над собой руку, торчащую из разбитого окна.

— Игорь! Игорек! — хрипел мужской голос. — Да чтоб тебя, пони недоделанный! Пацан, руку дай, кому говорят!

Но только я попытался привстать и ухватиться за егерскую руку, как по стене пробежала дорожка из смачных шлепков. Выщербливая из промерзшей древесины брызги колючих щепок, автоматная очередь заставила меня вновь нырнуть в снег. Рука убралась обратно в избу. Тут же из окна в сторону нападающих полетела яростная очередь из круглых голубых шаров. По дому вновь прекратили стрелять. В следующий миг я услышал из дома грозное «прикрой меня» и почувствовал, как меня грубо схватили за шиворот. Больно не было, видимо, к тому моменту я уже сильно замерз. Сильная егерская рука втащила меня в избу, словно несмышленого котенка, и довольно бесцеремонно швырнула под стол.

Видимо, смерть на мой счет имеет более коварные планы, решил я, наблюдая из-под стола за тем, какой разгром царил в егерской избе. Весь пол был усыпан битым стеклом и осколками разбитой аппаратуры. Некоторые светильники были погашены, иные разбиты и искрили, но проникающего в помещение лунного света хватало, чтобы разглядеть происходящее. От окна к окну бегали десантники Сергей Козырев и Чак Ноллан, ведя непрерывный заградительный огонь. Вокруг несколько раз повторили слова «окружают» и «эвакуация». Подбежала Мария. Опустившись на колени, она бесцеремонно вытянула меня из-под стола и ощупала.

— Ты не ранен?

Видимо, выглядел я довольно жалко. Не дождавшись от меня ответа (да я и не знал, собственно, что такое «ранен», а потому мычал что-то нечленораздельное), она сама осмотрела меня. Убедившись в том, что я цел, наказала:

— Сиди тут и не высовывайся! Сейчас на птице полетим далеко-далеко. Жди меня здесь.

Я кивнул головой — мол, понял. Говорить совершенно не хотелось. Свежие слова, выученные за последние дни, куда-то пропали из моей головы, а те, что я знал хорошо, комком застревали в горле.

Мария ушла, а еще через секунду я подпрыгнул на месте от неожиданности и больно ударился головой о низкий стол. Прямо передо мной ничком упал тот самый сотрапезник Грижа, здорово меня напугав. Сперва я подумал, что он убит, а затем понял, что его, связанного, просто приволокли в избу из сарая и бросили ко мне под стол, чтобы не мешал обороняться. Небритое лицо сотрапезника было разбито. Он смачно выругался, продемонстрировав мне отсутствие нескольких зубов, и сплюнул прямо перед собой кровью. Я даже отшатнулся от него, так страшно было смотреть на то, как немолодой уже мужчина со связанными за спиной руками пытается перевернуться хотя бы на бок, чтобы не захлебываться собственной кровью.

— Слышь, последыш, — заметно присвистывая, прошипел Грижа, — возьми осколок, разрежь веревку.

Грижа подтянул к себе колени, уперевшись в пол лбом, затем перекатился на другой бок и попытался протянуть мне под стол связанные ноги, но тотчас получил сильный удар сапогом по ребрам от одного из десантников.

— Лежи и не рыпайся, гад! — выругался тот. Кажется, это был Чак.

От удара у Грижи перехватило дыхание, а когда он наконец смог вдохнуть полной грудью, то закашлялся.

— Не такие уж эти егеря и тихони, — отдышавшись, сказал сотрапезник. — Отходили они меня по полной. Тебя, сопля, тоже лупят?

— Радуйся, что не пристрелили, как собаку! — грозно прорычал откуда-то сверху голос Ковалева.

Грижа улыбнулся щербатым ртом и зачем-то пояснил:

— Думают, это я демонов к ним подослал.

Признаться, я не успел об этом подумать, слишком страшно было, но очевидное совпадение теперь и мне показалось странным. Нападение неизвестных на базу егерей произошло аккурат в день, когда сюда заявился Грижа. Естественно, после того, как Мария подняла тревогу, первым делом он был нейтрализован. Судя по всему, он и сам понимал, в каком положении находится, но все же смиряться с ним и не думал.