Егерь

Питомец все понял правильно — прильнул к земле и осторожно пополз к телу. Я же подошел к «секвойе» и злобно выругался. Блин, ну как можно быть таким идиотом?! Это же не загородный парк, это инопланетные джунгли, опасность здесь на каждом шагу. А этот баран, царствие ему небесное, рассекал с откинутым забралом и в расстегнутом чуть не до пупа скафандре. «Джеймс Фредрикссон, младший научный сотрудник. Специализация: биохимия. Статус: жизненная активность отсутствует», — услужливо сообщил мне вычислитель. А кустик-то силен. В лицо ученому попало три шипа, и все они вошли почти на полную длину, снаружи торчали только концы. Видимо, в лицевых костях застряли. Четвертый шип угодил в правый глаз и пробил череп в затылочной части, пронзив по пути мозг. Как раз на нем тело и держалось, да еще на парочке, ткань скафандра не пробивших, но вдавивших ее в древесину на несколько сантиметров. В груди еще с десяток шипов. Твою же мать! Я отошел на пару шагов, встал, чтобы мертвый ученый попал в поле зрения регистратора.

— База, все видите?

— Видим, блин, во всех подробностях, — отозвался оператор.

На заднем фоне были слышны подозрительные звуки — не иначе кого-то вывернуло прямо в навигационном отсеке. Не добежал до сортира человек.

— Исаеву доложите.

— На связи, сам все вижу, — рыкнул майор на выделенном канале. — Бардак, нах. Что со вторым?

— Сейчас посмотрю. — Я переключил внимание на напарника, как раз обнюхивавшего тело. — Петрович, что там?

Ответный образ поводов для оптимизма не оставил — человек был мертв. Я осторожно приблизился к кусту, стараясь не спровоцировать броска хватательных веток, но опасался зря — все они были заняты процессом поглощения пищи. Гибкие стебли оплели человеческое тело, концы их вонзились в плоть на незащищенном лице, шее и кистях рук. Скафандр был застегнут почти до верха, но этого «почти» кусту хватило — иглы попали в шею и голову, мгновенно убив жертву. Не удивлюсь, если они еще и токсин содержат — очень уж неестественный цвет кожи у пилота, там, где ее видно. Или это результат процесса пищеварения, поди знай. Вообще, зрелище малоаппетитное: куст впрыснул в тело через полые лианы ферменты и сейчас всасывал размягченные ткани и естественные жидкости человеческого организма. Я сглотнул вязкую слюну, с трудом справившись с приступом тошноты, но заставил себя рассмотреть пиршество хищного растения в подробностях. Затем отошел на безопасное расстояние, кликнул Петровича и связался с Калашником:

— Димон, нашел двоих. Засекай координаты и присылай людей. Нужно о телах позаботиться.

— Принял, — отозвался Охотник. — Катер ждать будешь?

— Дальше пойду, — озвучил я планы. — Что там с подкреплением?

— Вылетело, — вмешался в беседу комбат. — Полчаса — расчетное время прибытия. Отделение на катере и два медицинских глайдера. Денисов, времени не теряй, продолжай преследование. С «холодными» без тебя разберутся.

— Принял. Кстати, товарищ майор, а почему в поисковой партии Охотников не было? — задал я давно мучивший меня вопрос. — Это же полевой выход, как так вообще?

— Ты у меня спрашиваешь? — прорычал Исаев, но тут же смягчился: — Безопасники с учеными настояли. Что-то секретное у них тут намечалось, к тому же высаживаться они не должны были. Я был против, до свары дошло. Линдеманн и Овчаренко взяли ответственность на себя.

— Овчаренко? Это который ксенобиолог? — припомнил я.

— Он самый, — чуть ли не сплюнул майор. — Сука еще та. Короче, не заморачивайся. Насчет режима безопасности и охраны потом разбираться будем, я это дело на самотек не пущу. А ты пока фиксируй все, что видишь. Пригодится. Есть у меня такое предчувствие. Все, пошел.

— Есть! — Я перевел передатчик в пассивный режим. — Петрович, патруль!

Система HD 44594, планета Находка,

4 сентября 2537 года