Егерь

Успокоившийся было кот вдруг снова заорал, уставившись на что-то у меня за спиной. Я стремительно развернулся, хватаясь за нож, но опасности не было — внимание напарника привлекла пирамида. Она стремительно менялась: по ее поверхности бежали одна за другой волны, искривляющие верхнюю хитиново-черную часть, ломающие сложный орнамент на нижней половине. Затем мельтешение прекратилось, хитин вершины покрылся мелкой сеткой трещин, а мгновение назад отблескивающие металлом письмена на основании сначала поблекли, а потом и вовсе стали бурыми, практически слившись с камнем. На этом представление закончилось.

— Ну и что бы это значило? — задумчиво произнес я, на ответ в общем-то и не надеясь.

Петрович фыркнул и осторожно приблизился к пирамиде. Потянулся носом к грани, втянул воздух, чихнул оглушительно. Я уловил недовольный мыслеобраз, но отвечать не стал. Вместо этого подошел вплотную к загадочному сооружению. Что-то мне говорило, что она потеряла львиную долю загадочности. Впрочем, приятным бонусом шло ощущение безопасности, и я, поколебавшись, дотронулся пальцем до одной из загогулин орнамента. Левой рукой, понятное дело, — я не настолько безумен, чтобы хвататься за всякую непонятную хрень без защиты. А бронеперчатке и кислота нипочем. Палец погрузился в бурый материал на несколько миллиметров — тот оказался рыхлым, как пыль. И таким же летучим — от этого движения с еле уловимым шорохом осыпался весь рисунок, а внезапно налетевший порыв ветра поднял в воздух клубы тончайшего порошка, осыпав меня с ног до головы. Петровичу тоже досталось, хотя на рыжей шерсти это было не очень заметно. Я от души выругался, пытаясь стереть налет с забрала, а питомец меня с удовольствием поддержал раздраженным мявом: он как раз пытался отряхнуться. Зрелище презабавное, доложу я вам. Кот не собака, движения у него получались какие-то конвульсивные, как приступ эпилепсии. А уж когда он попытался вылизываться, меня и вовсе смех пробрал — настолько реалистичным оказалось переданное им ощущение железа на языке. Кстати, чем не версия? Если подумать, порошок весьма смахивает на ржавчину, только необычно тонкую и рыхлую. Вполне себе гипотеза, если не обращать внимания на одну мелочь — нанесенный на пирамиду металлический орнамент проржавел до состояния трухи буквально за несколько секунд. Кстати, а что с хитином? А ничего, ветром сдуло. Даже следов не осталось. Я успокаивающе похлопал Петровича по спине и занялся осмотром окрестностей, оставив того приводить внешний вид в порядок. Мне налет ржавчины на экипировке совершенно не мешал, а любопытство потешить хотелось.

Пирамида лишилась покрытия со всех сторон: хитиновая шелуха и странные металлические письмена исчезли без следа, обнажив камень. И до меня наконец дошло, где я видел точно такую же штуковину. Ага, у обнаруженного две недели назад «Левиафана». Только там пирамид было две. В остальном детали совпадали: и форма, и высота, и даже материал основания. «Это «жжжж» неспроста», — в очередной раз подумал я, направляясь к беглецам.

Поверхностный осмотр изменений в их состоянии не выявил — оба по-прежнему были без сознания, дыхание слабое, на внешние раздражители не реагируют. Ну и ладно, подождем медика. Я кликнул Петровича и побрел к склону амфитеатра, туда, где над срезом чаши в стене травостоя виднелись две прорехи, подбирать верный штуцер, который на этот раз мне ничем не помог.

Система HD 44594, планета Находка,

4 сентября 2537 года

Оружие нашлось точно на том месте, где я его и бросил. Сунув штуцер в захваты на спине, я занялся сбором разбросанных вокруг разряженных унитаров — все же боеприпасы, как ни крути, и за них отчитываться придется. Хорошо хоть крупнокалиберные выщелкал, всего десять штук. Стоп, почему девять? Я подобрал пластиковый магазин, убедился, что тот пуст. И обругал себя грубым словом — как можно быть таким идиотом? Разве что на стресс скидку сделать. Десятый-то в стволе, в полной боевой готовности. Хоть мы и используем унитары и механизм выбрасывания гильз как таковой без надобности, все же в штуцере предусмотрена возможность извлечения патрона из ствола — элементарное окошко с задвижкой, при движении которой простейшая рычажная система выталкивает заряд из патронника. На всякий пожарный, как говорится. Вдруг унитар попался бракованный, не вылетел из ствола, как положено. И что дальше делать? Отмахиваться штуцером, как дубиной? Этот же механизм позволял в случае надобности дослать унитар в патронник принудительно, если автоматика не сработала при смене магазина. Такое тоже бывало. Выдернул штуцер из захватов, щелкнул рычажком. Эбонитовый цилиндрик упал на землю, сверкнув в полете зеленым глазком индикатора заряда. Я поспешил подхватить его и тут же задумчиво хмыкнул — унитар был в полном порядке.

— И как это?! — удивился я вслух. — Выборочно разрядились?