Егерь. Девушка с Земли

Несколько венценосных приладили к краю платформы металлический трап. Человек-осьминог, продолжая двигаться в такт горловой песне аборигенов, взобрался на платформу. Вслед за ним поднялась венценосная королева. Она встала рядом с электрическим слизнем, подняла лягушачью лапу. Рокот оборвался.

В наступившей тишине послышалось шарканье множества ног. На берегу появилась первая группа пленных аксл. Они шли, понурив головы с опавшими гребнями, словно овцы на заклание.

Не хотели они взрослеть, не хотели становиться разумными, не хотели познавать Вселенную, о которой не имели ни малейшего представления. Акслы хотели просто жить, добывать пищу, размножаться, растить детей, развлекаться в меру своего интеллекта. Совсем как люди. По крайней мере, как большинство людей на Земле, на Сирене, и на всем невеликом множестве колонизированных планет.

Венценосный демон приволок рюкзак с ампулами, втащил его на платформу, почтительно подал псевдо-Розенталю. Другие ночные акслы стали подгонять к трапу дневных сородичей. Человек-осьминог надломил кончик ампулы и вытянул ее содержимое присоской щупальца. Так же он поступил и со следующей ампулой. Движения его становились быстрее. Мелькали ампулы со стимулятором, мелькали щупальца. Вдруг псевдо-Розенталь замер, хрипло квакнул. Тотчас по трапу взбежал прислужник и унес опустошенный рюкзак. Использованные ампулы человек-осьминог просто швырял в воду.

Королева коротко рыкнула. Венценосная прислуга втащила на платформу сразу нескольких аксл. Псевдо-Розенталь придвинулся к ним, обхватил щупальцами. Откинулся назад, выгнул спину. По щупальцам пробежала судорога. Даже в этот момент акслы не посмели сопротивляться. Когда монстр отпустил пленников, они просто повалились на платформу. Прислуга сбросила их в лагуну, как ненужный мусор. И привела следующую партию. Все повторилось еще раз. За второй партией последовала третья, за третьей — четвертая. Те акслы, что оказывались в воде, иногда сбрасывали оцепенение и выползали на берег. А иногда…

В это трудно было поверить, но амфибии тонули! Тонули, потому что им незачем было жить!

Скворцов постиг суть происходящего. Псевдо-Розенталь при помощи присосок делал акслам инъекции стимулятора роста. Но не всем акслам препарат шел впрок. Способные к дальнейшему развитию выживали. Неспособные теряли волю к жизни и тонули. Просто и эффективно. Бесчеловечно. Но ведь здесь не было людей. Ни одного человека, кроме экзобиолога Скворцова, который со смесью отвращения и любопытства наблюдал за происходящим. За экзекуцией. За избиением младенцев.

Да, это было второе избиение младенцев, свидетелем которого стал Скворцов на Сирене. И, кажется, теперь он понял смысл первого. Дневные акслы убили почти всех головастиков, потому что не хотели, чтобы их детеныши попали в лапы ночным.

Время шло. Одна из лун спряталась за хребет Хардегена. Стало темнее. И в этот момент егерь увидел первого человека в веренице аборигенов. Тощая фигура, копна спутанных волос…

Реми!..

Но в следующее мгновение Скворцов понял, что ошибся. Венценосные демоны схватили женщину за локти и поволокли на платформу, вернее — на эшафот. Женщина выгнулась в лапах прислужников ночи, и егерь увидел, что ее большие плоские груди болтаются, как тряпки. У него отлегло от сердца — не Реми. Скорее всего — фермерша, жертва Карлика. Женщину втащили на эшафот, но подводить к человеку-осьминогу не стали. Ей была уготована другая судьба.

Дикий вопль, полный смертной муки, перекрыл все иные звуки.

По знаку венценосной королевы темные положили женщину между рогов электрического слизня. Раздраженный столь бесцеремонным обращением, слизень выдал такую вольтову дугу, что несчастная задергалась в конвульсиях. Сбитые в колтуны космы встали дыбом. Венценосная аксла жестом велела снять пленницу с головы слизня и поставить ее перед человеком-осьминогом.

Женщина висела в лапах своих мучителей, с губ ее стекала пена. Псевдо-Розенталь возложил на голову женщины руки, словно благословляя. При этом над лысиной его замерцал мертвенно-синий нимб. Человек-осьминог, не отнимая рук от головы пленницы, принялся раскачиваться и бормотать. До Скворцова долетали лишь отдельные слова: «…добавить щепотку… перемешать… дура-соседка… кобель несчастный… ламинария не уродилась…» И вслед за псевдо-Розенталем стали раскачиваться и бормотать коньки в оцеплении. Неприхотливые мысли фермерши, мелкие ее житейские заботы и страхи в исполнении сиренианских монстров загремели над атоллом зловещим гимном. И вдруг человек-осьминог оборвал его. Обвил «выпотрошенную» женщину щупальцем и швырнул в лагуну.

«Пообрывать бы уроду шланги! — подумал егерь. — Показать гадине, как следует обращаться с людьми! Реми, где же ты? Жива ли? Увижу ли я тебя снова?»