Егерь Императрицы. Унтер Лёшка

Алексей взял документы и, разворачиваясь, взглянул на стоявшую рядом со стулом штабного офицера саблю в таких знакомых ножнах. По всей видимости, тому, представленный Сенцовым подарок понравился.

В животе у Лёшки с утра ничего не было, и как говориться – «кишка кишке там марш играла». Перекусить удалось лишь тройкой сухарей запитых тёплой водою из фляги.

Там же при перекусе Алексей сообщил Матвею, что быть при нём у дядьки пока не получится и у него есть теперь выбор: или же своим ходом следовать в батюшкино имение, или же оставаться нестроевым солдатом в том полку, где ему и самому теперь придётся в унтерах служить.

Тот только всплеснул руками – Да как же я вас Ляксей Петрович оставлю то тут одного!? Что же я нашему барину то отвечу там в имении? Да как же я ему на глазах то один покажусь?! Нет уж Ляксей Петрович, коли вместе мы сюда приехали, так Бог даст, и домой вместе поедем, как вот только с туркою уже замиримся. Ты Ляксей Петрович значится с офицерским шарфом и при полном параде будешь, а я уж так по стариковски за тобою перед нашим барином встану – и старый солдат скромно улыбнулся.

Уже вечером, к одуревающим от скуки и жары Лёшке с Матвеем наконец то подошёл Сенцов и позвал их за собой. Был он весьма в приподнятом настроении. Как-никак это хлопотное суточное дежурство при штабе было позади и теперь уже можно было вернуться в свой родной полк.

– Ты главное там по струнке стой и глазами высокое начальство ешь. Наш полковник шибко любит уставного унтера, да и офицера такого же он тоже любит – поучал прапорщик Алексея. Он конечно поначалу строгим тебе, небось, покажется, но вот потом, уже когда послужишь с ним немного, поймёшь ты его и обязательно полюбишь. Справедливый он командир у нас, а это главное. За спины солдат никогда не прячется и своих людей Колюбякин всегда бережёт. У нас даже порки то не бывает, как вон у того же Думашева или в каких-нибудь других полках или же в отдельных батальонах.