Егерь: назад в СССР

Павел с сержантом осторожно вытащили грибника из-под ёлки. Ноги его волочились по лесной подстилке, оставляя борозды. Один резиновый бот слетел, зацепившись пяткой за ветку. Я наклонился и подобрал его, но надевать обратно не стал.

— Воды ему дайте! — оглянулся капитан.

Валера Михайлов отстегнул от пояса алюминиевую фляжку, протянул капитану.

— Чай сладкий.

Капитан передал фляжку мне. Я открутил пробку и поднёс горлышко фляги к губам грибника.

— Попей!

Пил он жадно, с трудом глотая. Взялся рукой за фляжку, и я увидел, что его колотит крупная дрожь.

Понятное дело — почти сутки пролежать на голой земле.

— Сам он идти не сможет, — сказал я капитану. — Надо нести.

Вытащил из рюкзака топор и срубил две молодые сосенки. Очистил их от веток.

Снял с себя штормовку и оглядел мужиков. Чёрт, все в тонких рубашках или свитерах, которые тянутся!

— Товарищ капитан, нужен китель. И лучше большого размера.

Капитан тут же повернулся к водителю «ПАЗа».

— Семёнов, снимай китель!

Сосновые жерди я продел в рукава штормовки и кителя, застегнув его на все пуговицы. Получились носилки, которые удобно было нести человека вчетвером.

— Которая нога болит? — спросил я грибника.

— Левая, — простонал он.

Стараясь не задевать повреждённую ногу, мы переложили грибника на носилки. Меняясь по очереди, вытащили носилки из леса и погрузили в автобус.

— Осторожнее! Китель не порвите! — причитал водитель. На его форменной рубахе проступили тёмные пятна пота.

Капитан покачал головой.

— Что у вас за деревня такая? Второй день подряд происшествия! То кража, то люди пропадают!

— Нормальная деревня, — проворчал Фёдор Игнатьевич.

Было видно, что слова капитана задели его за живое.

— Давай к медпункту! — скомандовал капитан водителю и полез в фургон. — Егерь покажет!

Я запрыгнул в кабину.

— Форменным кителем пол протирать, — ворчал водитель, разворачивая фургон. — Я его только полгода, как получил.

— Выдадут новый, — примирительно сказал я.

— Они выдадут!

Водитель зло взглянул на меня.

Ну да, это же я придумал сделать носилки из его одежды.

Возле медпункта мы выгрузили грибника. Его жена увидела нас в окно и бросилась к мужу.

— Рудольф! Ты жив?!

— Да, дорогая, — простонал грибник.

— Почему ты на носилках? Где твой ботинок?

Женщина схватила мужа за ногу. Грибник вскрикнул и закатил глаза.

— Да осторожнее вы! — прикрикнул на женщину капитан. — Заносите его!

— Я буду жаловаться! — с угрозой выкрикнула женщина. — В вашем лесу полно диких зверей! Мы могли погибнуть!

Толкаясь плечами, мы втащили носилки в узкий дверной проём.

— Кладите его на кушетку! — распорядилась Катя.

Капитан, разглаживая пальцем усы, подошёл к ней.

— Девушка!

— Я фельдшер, — отрезала Катя.

— Девушка фельдшер, — не смутился капитан. — Вы можете побыстрее осмотреть пострадавшего? У нас очень много работы в районе. Преступники не дремлют, знаете ли!

— Сделаю всё возможное, товарищ капитан, — подчёркнуто официально ответила Катя. — А теперь освободите, пожалуйста, смотровую.

Мы вышли на улицу.

— Поесть тут у вас где-нибудь можно, отец? — спросил капитан у Фёдора Игнатьевича.

— В совхозной столовой, сынок! — хмуро ответил председатель.

— Вольнов! — вспомнил капитан, садясь в машину.

— Слушаю, товарищ капитан! — отозвался Павел.

— Как у тебя с ружьями? Осмотр, учёт произвёл?

— В процессе, товарищ капитан! Работаем совместно с Синициным!

— Смотри! До конца недели полный список должен быть у меня!

— Слушаюсь, товарищ капитан!

— Мы в столовую. Потом вернёмся и заберём пострадавших в город. Отец! Покажешь, куда ехать?

— Прямо по дороге на город поезжайте, сынок! Как проедете синий дом с тремя окнами — так поверните налево, к мастерским. А там спросите — вам покажут!

Капитан хлопнул дверцей. «Пазик» укатил, выбрасывая клубы синего дыма.

— Тоже мне, сынок выискался!

Фёдор Игнатьевич выразительно сплюнул в траву.

— Слыхал, Андрюха, что начальство сказало?

Павел посмотрел на меня.

— Пройдём сегодня вечером по адресам?

— Пройдём, — согласился я. — А что там с Колькой и его дружком?

Лицо Павла стало злым.

— Возбудили дело. Они помолчали немного, и заговорили. Говорят — в медпункт залезли за спиртом. Кража с проникновением, совершённая группой лиц по предварительному сговору... От четырёх до семи лет лишения свободы. Ничего хорошего, в общем. Я и не помню — когда у нас в деревне такое было. Теперь ещё слухи унимать.

— Какие слухи? — удивился я.

Павел покачал головой.

— А ты не понимаешь? У Кольки родители здесь живут, у дружка его Мишки — тоже семья. Уже шепчутся, что мы с тобой специально их засадили, чтобы ты за Катей мог ухлёстывать.

У меня от ярости сжались кулаки. Павел заметил это.

— Извини. Говорю, что сам слышал. Вот теперь думаю — что с этими слухами делать, пока они в общественное мнение не превратились. Потом будет поздно.

— Это где ты такое слышал? — поинтересовался Фёдор Игнатьевич.

— Возле магазина бабы судачили, — неохотно ответил Павел.

— Во как! — нахмурился председатель. — Такие разговоры надо на корню пресекать.

— А как я пресеку? — возразил Павел. — Если они про меня и говорят.