Егерь. Последний билет в рай

Крытый переход от купола лаборатории последнюю треть шел под небольшим уклоном, градусов так десять-пятнадцать, поэтому часть коридора вместе с непосредственно «капсулой» из все того же бронепластика, только прозрачного, лежала ниже уровня моря. Собственно, именно по этой причине переходной «рукав» и был перегорожен герметичной переборкой — типовой проект, и этим все сказано. И плевать, что вода, случись ей проникнуть внутрь «пузыря», дальше десятка шагов от двери не продвинется — по стандарту положено, и точка. Впрочем, не о том у меня сейчас голова должна болеть… Так вот, оказавшись в вожделенном «пузыре», я вновь чуть было не потерял самообладание — на этот раз от одуряющей близости свободы. Правда, предстояло еще пробиться через очередную преграду, но тут проблем не возникло вовсе — уже испытанный способ не подвел. Прозрачная стенка плавилась столь же хорошо, как и давешняя переборка, разве что теперь пришлось торчать в непосредственной близости от «вышибного заряда», поэтому я загодя озаботился поляризацией забрала, да еще и глаза крепко зажмурил. Пластик выдержал, даже вода не смогла отыскать хотя бы мельчайшее отверстие, но я по этому поводу не переживал: загерметизировав скафандр, от души саданул ногой. На сей раз хватило одного удара — оконтуренный кусок под напором воды разлетелся на множество длинных осколков, и внутрь пузыря с ревом хлынул мощный поток. Я едва успел отскочить в сторону и уцепиться за поручни, окаймлявшие «колбу» по периметру примерно на высоте пояса, и в таком положении благополучно дождался полного затопления помещения. Проскользнуть в дыру и вынырнуть на поверхность не составило ни малейшего труда, и, едва оказавшись над водой, я сорвал шлем и восторженно заорал от избытка чувств.

* * *

Система тау Кита, планета Нереида, 22 января 2538 года, утро

Эйфория продлилась не долго — броня, хоть и не слишком тяжелая, плавучести не прибавляла, и я поспешил выбраться из воды. Едва я ступил на твердую почву, с трудом забравшись на круто обрывавшийся берег, как мне в ноги со всей дури врезался странный черно-рыжий ком, в котором я с немалым удивлением распознал Петровича. Кот всем своим видом выражал бурную радость от встречи: терся о сапоги, одновременно нарезая вокруг меня круги, и урчал, заглушая шум мелких волн и шорох песка под ногами. Присев на корточки, я схватил напарника за щекастую морду и пристально уставился ему в глаза:

— Все, браток, успокойся! Я цел. Отбой тревоги.

Петрович обличающе мяукнул, одновременно переправив мне довольно сложный мыслеобраз, дескать, ни фига себе, отбой! А кто целую ночь в подземелье проторчал, оставив его, сирого и убогого, в полном одиночестве? А он, между прочим, волновался!..

— Я тебя тоже люблю!

Потрепав напарника по загривку, я легонько наподдал ему по заду ладонью — нечего прохлаждаться. Первым делом хотя бы осмотреться, а дальше уже думать будем. Собственно, этим я и занялся, загнав кота на крышу эллинга с задачей наблюдать за окрестностями. Петрович возбухал было, но быстро смирился со своей незавидной участью и легко забрался на верхотуру, пустив в ход когти. Причина его недовольства была предельно проста: как я и предполагал, загадочные боевики вкупе с предателями-Охотниками убрались с острова еще затемно, и сейчас здесь, кроме нас двоих, были разве что местные чайки, облюбовавшие под гнездовья противоположные от поселка стороны скал. Однако порядок есть порядок, и я остался непреклонен.

Мазнув рассеянным взглядом по плотным завалам хорошо раздробленного мусора на месте купола лаборатории, я все же решил начать осмотр с эллинга — тащиться в противоположный конец поселка не хотелось. К тому же в данный момент наиболее актуальным был вопрос транспорта, то есть опять же следовало заглянуть в хорошо защищенный от водной стихии ангар. Собственно, этим я и занялся, решительно утопив внешнюю створку шлюза в стене. Если мне не изменяет память, вчера прямо в проеме лежал труп кого-то из техников, блокируя дверь ногами, так что я не слишком удивился, обнаружив оный прямо в тамбуре — кто-то небрежно заволок его сюда, надо думать, для того лишь, чтобы шлюз закрыть. К немалому моему облегчению, это оказался не Иваныч — молодой парень, появившийся на острове лишь в эту смену, я его и не знал толком. Мельком подивившись неведомо откуда взявшемуся цинизму, я оттолкнул в сторону внутреннюю переборку и оказался непосредственно в эллинге. Одного беглого взгляда на его содержимое хватило, чтобы я в сердцах помянул Бенину маму: оба катера были затоплены прямо здесь и восстановлению явно не подлежали. Почесав задумчиво затылок — вернее, затылочную часть шлема, который я нахлобучил на голову, не герметизируя броню и откинув забрало — и занялся более вдумчивым осмотром.