Эгипет

В книге об Асклепии рассказывалось, как священнослужители Эгипта могли низводить демонов со звезд и поселять их в заранее изготовленных каменных статуях животных, откуда те говорили, прорицали, открывали тайны. Эти священники знали также, как божества проникают в нижний мир, какие животные и растения какими звездами управляются, перед какими благовониями, камнями и музыкой демоны не могут устоять.

Все эти знания ныне утрачены, все небесно-земное многообразие утеряно; словно та армиллярная сфера, которую Пинтуриккио подвесил над головами Гермеса и египтян, разбита вдребезги, на ее обломки лишь случайно натыкаются, ломая над ними головы теперь, в конце Медного века; сохранились лишь слухи, враки, мистификации, черепки. Пикатрикс.

Но как и почему случилась эта утрата?

Придет время, когда увидят, что напрасно эгиптяне с таким благочестием и усердием соблюдали культ богов. Все их святое служение окажется бесполезным. Боги, покинув землю, вернутся в небо; они оставят Эгипет, эту старинную обитель религии, вдовой и сиротой. Чужеземцы наводнят страну и не только будут пренебрегать религиозным служением, но, что еще более прискорбно, благочестие и культ богов будут запрещены так называемыми законами, под страхом наказания. Тогда земля сия, издавна полная святилищ и храмов, покроется гробницами и мертвецами. О Эгипет, Эгипет! От твоей религии останутся лишь сказки, в которые потомки уже не будут верить, не останется ничего, кроме слов о твоем благочестии, высеченных в камне![264]

Он читал и плакал. Он понял, как пришла к упадку древняя религия; он знал, какие пришельцы явились вытеснить чужую добродетель. Когда все старые боги, спасаясь, бежали, когда женщины оплакивали смерть Пана. Когда Христос, цвета которого носил Джордано и солдатом которого являлся, изгнал их всех, всех, за исключением Себя и Отца своего, эманации двух этих сущностей, составляющей вместе с ними троицу: этот клубок из трех божеств слишком ревнив, чтобы позволить какие-то еще таинства, кроме своих собственных.

К чему плакать, о Асклепий? Будут вещи еще более печальные...

Тогда, исполнившись отвращения к жизни, люди станут думать, что мир недостоин их восхищения и преклонения. Он отвернется от сего совершенного творения, лучше которого ничего нет в настоящем, не было в прошлом и не будет в грядущем. В тоске и утомлении души будет только пренебрежение сей огромной Вселенной, сим нерушимым созданием Бога, сим славным и совершенным строением, многочисленной совокупностью форм... Тогда тьму предпочтут Свету, смерть — жизни, и никто не поднимет взора к небесам... Поэтому боги разорвут узы, связывающие их с людьми, о горестное разлучение! Останутся лишь ангелы зла... И тогда Земля утратит равновесие, по морю нельзя будет плавать на кораблях, звезды перестанут сиять на небе, сойдя со своих небесных путей... Плоды земные обратятся во прах, земля не будет больше плодоносить, и самый воздух сгустится в тяжком оцепенении. Такова будет старость мира...

Да! С глазами, полными слез, шмыгая носом, Джордано с трудом разбирал слова сквозь застящую взор соленую влагу. Они не были изгнаны; они ушли по своей собственной воле, отвратившись от тех, кто презрел и возненавидел их знание и их власть, их дары людям теперь стали недоступны.