Египет под властью Мухаммада Али (1806-1821)

Затем в ночь на субботу, 19-е число (6.V.1817), до захода солнца с востока появилось так много саранчи, что она шла, как туча, между землей и небом. Ветерок был тихий. Большое количество саранчи напало на сады и пашни. В полночь поднялся южный ветер, который продолжал дуть и еще более усилился к полудню; он поднял желтую пыль, насыщая ею воздух, и так продолжалось до послеполуденного времени субботы. Это изгнало саранчу и унесло ее. Слава Аллаху предусмотрительному и благому!

В воскресенье слепой глашатай с поводырем обходил рынки, провозглашая, что все больные, имеющие раны, страдающие воспалением глаз или грыжей, должны явиться в хан, находящийся в ал-Муски, где четыре врача-европейца окажут им помощь бесплатно. Людей это поразило, они стали обсуждать это и устремились туда, чтобы просить исцеления.

Тогда же прибыл сын паши Триполи и вступил в город в сопровождении около двухсот приближенных. Паша поселил его в жилище матери Марзук-бея, что находится в квартале 'Абдин. Паша взял на себя расходы по содержанию его и его приближенных.

В среду, 21-го числа (8.V.1817), до катхода-бея дошла весть о врачах и их глашатаях. Он вызвал главного врача и расспросил его, но тот отрицал, заявив, что ничего не знает об этом. Катхода-бей приказал доставить врачей и начал их допрашивать. Они путались в ответах, и он приказал изгнать их из города. Их сразу же изгнали, и они отправились бог весть куда. Если бы кто-либо из мусульман поступил так, то несомненно его бы убили или посадили на кол. А действовали они таким образом: один из них сидел вне помещения, а другой — внутри помещения, а между ними — переводчик. Обратившись за лечением, больной попадал к первому, видимо, главному, тот щупал пульс его или яичко, как будто он знал болезнь его, и выписывал ему рецепт. Больной с этим рецептом и переводчиком входил к другому, находившемуся внутри помещения; тот давал ему какую-нибудь мазь, порошки или сложные пилюли и требовал от него один, два или пять пиастров, соответственно обстоятельствам — это была цена лекарства — и ничего больше сверх этого. Весть об этом распространилась среди людей, они передавали об этом друг другу, а [ведь] большинство из них больные. Они по природе своей подражают друг другу и стремятся к чужеземцам. Количество больных росло, они толпами являлись сюда, и за несколько дней врачи-европейцы собрали большое количества денег. Народ предпочитал этот их способ в противовес тому, как действовали те, кто претендовал на звание занимающихся медициной европейцев. А если кто-нибудь позовет кого-либо из врачей для оказания помощи в его заболевании, то врач первым делом потребует, чтобы ему уплатили деньги вперед — реал, французский талер или больше, соответственно обстоятельствам и положению. Затем он отправится к больному, освидетельствует его, утверждая, что распознал его заболевание и недуг, а может быть, и преувеличит больному опасность его болезни и трудность ее лечения, и поведет речь о своем намерении излечить его за французские талеры в сумме пятидесяти, ста или больше, в зависимости от положения больного, и потребует половину платы за лечение вперед, а также плату за каждый повторный визит, затем займется его лечением /276/ лекарствами, которые они делают, состоящими из воды, настоянной на травах, или же даст больному мазь в стеклянных, приятных с виду, флаконах, носящую название на их языке. Если Аллах вылечит больного, то врач возьмет с недостаток той суммы, которая была оговорена, а если тот умрет, то он потребует с наследников остаток платы и стоимость лекарств, соответственно названной им сумме. Если же, возражая, скажут ему: “Ведь он умер”, то врач говорит в ответ: “Я не гарантировал отсрочку ему. Врачи не в силах ни помешать людям умирать, ни продлить им их век”. А были среди них такие, которые ежедневно зарабатывали по десять французских талеров.

В этот же период господин паша пришел к мысли рыть глубоководный канал по направлению к глубокому же бассейну, который должен быть точно так же вырыт у Александрии. По этому каналу должны следовать суда с зерном и прочими грузами. Этот канал возьмет свое начало у ал-Ашрафийи, что поблизости от ар-Рахманийи. Он потребовал изготовить для этого пятьдесят тысяч кирок, лопат с железными краями и приказал произвести разверстку, чтобы собрать по деревням и селениям сто тысяч феллахов для работ по прорытию канала, с тем чтобы там же их и оплачивали. Были изданы указы об этом, поставившие в затруднительное положение феллахов и шейхов селений, так как, согласно приказу, шейхи должны были явиться вместе со своими феллахами. Их стали торопить и с подготовкой припасов на время пребывания в пустыне, а они не знали, как долго им там придется пробыть, и некоторые из них определяли этот срок в год, а другие — меньше или больше.