Египет Рамсесов

Покончив с пожеланиями, комплиментами и горячими приветствиями, хозяева и гости занимают свои места. Хозяева дома садятся в кресла с высокими резными спинками, инкрустированными золотом, серебром, бирюзой, сердоликом и лазуритом. Такие же роскошные кресла предоставляют самым почетным гостям. Остальные усаживаются на табуреты с перекрещенными ножками или на обычные – с вертикальными ножками. В более скромных домах все рассаживаются на циновках. Молодые девушки предпочитают подушки из хорошо выделанной кожи. Мужчины садятся по одну сторону, женщины – по другую.[224] Птахотеп, который, наверное, знал, что говорит, в своих «Поучениях» советует молодым людям и даже зрелым мужчинам в доме друзей не слишком заглядываться на женщин.[225]

Но это не было абсолютным правилом. Когда мужчины и женщины сидели вперемежку, супружеские пары не разлучались. Приглашенный, если хотел, мог оставаться рядом со своей женой.

Гости на пиру

Служанки и слуги сновали между гостями, раздавая цветы и благовония. Служанки всегда были молоды и красивы. Прозрачные одеяния не скрывали их прелестей. Чаще всего на них вообще ничего не было, кроме ожерелья и пояска. Все мужчины и женщины получали по цветку лотоса, а затем каждый водружал па голову белый колпачок. Служанки делали эти украшения из волос, обмазанных ароматным маслом, которое черпали из большой чаши. Хозяева дома, их дочери и служанки имели на голове это украшение, обязательное для торжественных приемов. Именно на него намекает автор восхваления, процитированного выше: «Твой хранитель благовоний раздает смолистые ароматы». Без благовоний не может быть радости! К тому же они отбивали запахи пива, вина и жаркого. Служанкам эти маленькие конусы на голове, по-видимому, нисколько не мешали. Художники, которые никогда не упускали случая изобразить даже в гробнице какой-нибудь смешной или нелепый эпизод, ни разу не показали, чтобы это благовонное украшение свалилось у кого-нибудь с головы. Водружая его, служанки ловкой рукой поправляли нагрудное ожерелье гостя.

Наконец наступал момент подавать все, что наготовили повара и кондитеры для пира. Тут были блюда на самый взыскательный вкус. Не случайно Птахотеп рекомендовал гостям быть скромными в словах и взглядах, а также в еде. Этим они заслужат милость богов и добрую славу.

Арфисты (гробница Рамсеса III)

Пирушка обязательно сопровождалась музыкой, услаждавшей слух. Пока гости рассаживались, появлялись музыканты со своими инструментами. Египтяне всегда нобили музыку. Они любили ее даже в те далекие времена, когда еще не было музыкальных инструментов и они поддерживали певца, отбивая такт ладонями. Флейта, арфа и гобой появились в эпоху пирамид. Они звучали то все вместе, то по двое – в любой комбинации, то поодиночке; ритм отбивался хлопаньем в ладоши.

Начиная с Нового царства и частично под влиянием культуры соседних народов музыкальные инструменты претерпевают значительные изменения. Арфы становятся крупнее: объем резонатора удваивается, количество струн возрастает. Одновременно появляются маленькие переносные арфы, средние – с подставкой и большие, настоящие произведения искусства, с нанесенным на них растительным или геометрическим орнаментом, с резными позолоченными головками на верху или у основания стойки.

Цитра[*34] пришла в Египет из Азии. Кочевники-аму приходят в Менат-Хуфу и предстают перед управителем нома Орикса с цитрой в руках. Музыканты-азиаты иногда играли на больших цитрах с подставкой. Были и небольшие цитры, порой довольно изящные, всего с пятью струнами.

Двойная флейта тоже изменилась: скрепленные между собой параллельные камышины теперь соединялись под острым углом. Лютня представляла собой маленькую продолговатую коробку, плоскую с боков, с шестью или восемью отверстиями и длинной ручкой, украшенной перевязями, на которой натягивали четыре струны. Барабаны делали круглыми или квадратными, но ими пользовались главным образом во время народных и религиозных празднеств. То же самое относится и к другим инструментам – трещоткам и систрам. Трещотки, по-египетски «менат» состояли из двух одинаковых дощечек из слоновой кости или дерева; их подвешивали на обруч. Систр представлял собой голову Хатхор, которая была покровительницей пире и музыки, на ручке. Вместо рогов на уборе у Хатхор били более длинные металлические стойки, между которыми натягивались проволочки с нанизанными на них маленькими металлическими цилиндриками. Потрясая систем, музыканты извлекали длинный или короткий звон, хорошо поддерживающий ритм танца или голос певца. Трещотки напоминают наши кастаньеты. Те, кто сегодня анодирует испанским танцовщицам, может легко представить, какой эффект получался у египтян от трещоток и систров. Кроме того, певицы часто аккомпанировали сами себе, отбивая такт ладонями. Танцы дополняли представление. Иногда в нем участвовала гимнастка. Изогнувшись назад, она рассыпавшимися волосами касалась пола.[226]