Египет великих фараонов. История и легенда

Прогулка начинается весело, у всех прекрасное настроение. Царь оценил прелестных спутниц, и его грусть быстро развеялась. На корме ладьи одна из красавиц забавляется со своей косой. Тут-то и случается несчастье. Девушка вдруг прекращает править и умолкает. Сидящие рядом подруги тоже бросают весла. Царь обеспокоен. Девушки объясняют, что произошло. «Старшая» среди девушек-гребцов, та, что правила ладьей, уронила в воду драгоценность, которой очень дорожила. «Пусть тебя это не тревожит, — возражает фараон, — я подарю тебе другое украшение, лучше прежнего». И велит продолжать прогулку. Но безутешная девушка отказывается. Ей нужна только ее драгоценность, и никакая другая. Такое упорство обезоруживает даже самого фараона. Уж раз так случилось, то остается одно — вновь позвать чародея, что посоветовал прогулку на ладье. Джаджаеманх приходит, и царь объясняет ему, в чем дело. Мудрец не смущается. Невозможно найти вещицу «вслепую», посылая за пой ныряльщиков. Проще произнести магическое заклинание. Результат поразителен: Джаджаеманх колдовскими чарами поднимает одну половину вод озера и кладет ее на другую. Поиски становятся много легче. Злополучная безделушка, подвеска в виде рыбки, тут же нашлась. Чародей кладет воды на место, девушки снова начинают грести, и прогулка продолжается.

В этой сказочке кроется, как показал Филипп Дершен, сложная религиозная символика. Это, как правило, свойственно большинству египетских сказок. Девушки-гребцы — не женщины легкого поведения, а жрицы богини Хатхор. Вмешательство жреца-чтеца, искусного в священном колдовстве придворного чародея, наводит на мысли о знаменитом чуде с Красным морем^[36], хотя более тесные параллели проследить невозможно.

Снофру, озабоченный будущим страны, обратился к пророку по имени Нефертп. Прозрев мыслью четыре века, мудрец рисует апокалиптическую картину. Сметая все на своем пути, азиаты захватят Обе земли. Храмы будут лежать в руинах. Нил и каналы пересохнут, царский дворец опустеет, солнце затмится. Но к счастью, явится избавитель, освободит Египет от чужеземного ярма и восстановит порядок. Он, как и Снофру, которого потомки назовут царем-благодетелем, даст своему народу изведать золотой век.

Текст, куда входит этот рассказ, называется «Пророчеством Нефертити»^[37]. Он описывает волнения Первого переходного периода в истории Египта, между падением Древнего и началом Среднего царства, и приход к власти его первого фараона Амепемхета I. Как считают египтологи, пророчество написано ужо после событий, а не до них, но примечательно, что откровения сделаны Снофру. Между Снофру и Аменемхетом I много общего. Царствования обоих фараонов знамениты. Они правят спокойной богатой страной. Цари сильны и добродетельны. Но Снофру запомнят в основном как строителя. Он навсегда останется в памяти потомков творцом трех пирамид, сыном Египта на вершине счастья — счастья жить и созидать.

Глава V

ХУФУ, ХАФРА И МЕНКАУРА,

ИЛИ ЦАРСТВО ГИГАНТОВ

Хотя источники дают очень мало сведений, очевидно, что при Снофру Египет достиг необычайного процветания. Царю золотого века наследуют три гиганта: Хуфу (Хеопс), Хафра (Хефрен) и Менкаура (Микерин)^[38]. Три завораживающих имени, три царя, три личности, много сделавшие для славы древнего Египта, увековеченные в одном из самых прекрасных мест мира, связанных с археологией, — плато Гизе. Там возвышаются три их пирамиды. Этот ансамбль — единственное уцелевшее чудо из семи чудес света.