Египет великих фараонов. История и легенда

Однако же в Карнаке, вотчине Амона, Эхнатон устанавливает спои изображения — колоссов, которые олицетворяют царя и производят очень сильное впечатление. Фараон изображен гермафродитом. Он приказал изваять свое тело так, что в нем смешаны мужские и женские признаки. Лицо намеренно искажено и в зависимости от угла зрения кажется то улыбающимся, то тревожным. Таз широк и говорит о плодовитости: разве фараон не отец и мать всех создании? Некоторая тучность и чуть согнутая спина, вероятно, должны напоминать о позе писца, то есть мудреца, дух которого господствует над телом. Эти колоссальные статуи смущают многих, кто их видит, и Эхнатона обвиняют в мистической чувственности с примесью психоза. Все же не будем забывать, что общий вид и символика этих колоссов не нарушают традиционных художественных канонов. В этих портретах представлен не Эхнатон как личность, а царь, олицетворяющий свой долг, владыка, который подчеркивает некоторые стороны своего теологического образа.

Для жрецов Амона такой поворот не был полной неожиданностью. Эхнатон не намеревался делиться властью, чтобы заставить признать свои идеалы, тем более что его религиозная политика никак не согласовывалась с конформизмом верховного жреца Амона. Эхнатон полагал, что ему надлежит восстановить естественный порядок вещей, доказав, что он единственный властелин Египта. Он поставил себе цель лишить жрецов возможности распоряжаться значительными мирскими богатствами, которые по нраву принадлежат престолу.

Кроме того, нужно отметить, что в эпоху Нового царства Египет, а Фивы в особенности, дал пристанище множеству чужеземцев. Столица стала местом, где бурлил водоворот идей и доктрин. Очень возможно, что Эхнатон задумал основать религию с тенденцией к объединению многих культов, универсальную, способную заменить старые верования в Амона. Следует сказать, что термин «универсальность» касается здесь цивилизованного мира, известного царю. Невозможно отрицать, что он опирался на средние классы населения и на кучку чужеземцев, прижившихся и египетском обществе, даже если это не входило в его сокровенные замыслы. Для царя это оставалось единственным средством борьбы против богачей и жрецов Карнака, власть которых казалась непоколебимой.

Для Эхнатона Фивы стали ярмом, которое он желал сбросить. Решение принято: основать новый город во славу Атона. Новый государственный бог должен пребывать в совершенно новом месте, чистом от всех прошлых веяний. В Египте каждому городу покровительствует свой бог. Религия Атона требует нового, небывалого обрамления. У этого бога еще не было излюбленного жилища в стране, места его культа. Царь дает ему обитель, город Ахетатон, то есть «Горизонт Атона».

Это событие происходит на шестом году царствования. Место для города выбирается в Гермопольском номе на полпути между Мемфисом и Фивами, на правом берегу Нила. Здесь восточные горы отступают от реки и освобождают обширное равнинное пространство. Земля на левом берегу благоприятствует земледелию и скотоводству и может обеспечить населению пропитание. Бернар Пьер, описывая местность Ахетатона, современное название которого, Телль эль-Амарна, часто произносится сокращенно Амарна, говорит: «Этот огромный цирк округлых гор у Нила, эта словно вырубленная резцом пустыня, расстилающаяся внутри амфитеатра, эта темно-зеленая пальмовая роща, протянувшаяся на километры вдоль реки, за которой прячутся глинобитные постройки, образуют самый прекрасный и истинно египетский пейзаж, какой только можно найти».

Эхнатон отправился на место, где предполагалось заложить город, в обществе двух приближенных. На колеснице царь объехал владения Атона. Вдали от Фив Ахетатон не принадлежал ни богам, ни людям. Он мог возникнуть из небытия, взрасти под солнечными лучами. Царь поклялся не покидать новой столицы и сдержал клятву.

Окрестные земли были пригодны для сельского хозяйства и смогли бы почти сразу обеспечить жителей продовольствием. Пограничные стелы определили размеры города. Тексты на них сообщают, что на тринадцатый день восьмого месяца шестого года правления Эхнатон вышел из шатра, где провел ночь, взошел на золотую колесницу и устремился на север, чтобы установить пределы новой столицы Египта. Принеся жертвы богам, фараон повернул на юг. Когда над ним засияли лучи солнца, он остановился. Сам Атон указал царю рубеж города. Никогда этой границы не пересекут, как и других, на западе и востоке. Странная клятва: царь клянется, что ни он, ни его супруга не выйдут за пограничные стелы. Ахетатон с основания навечно застыл в своем первоначальном пространстве. Рост города исключался. Царь повторит эту клятву на восьмой год царствования.