Египет. Возвращение утерянной цивилизации

А в Луксоре Питри неожиданно получил хорошие новости. Анонимный спонсор был готов профинансировать раскопки в Западной долине, выделив на это 500 фунтов. Но как раз в это время Масперо на посту генерального директора «Службы древностей» сменил Юджин Гребо, который наотрез отказался выдать Питри разрешение на раскопки в Долине царей или близ нее, так что проект закончился раньше, чем успел начаться. Для английской египтологии назначение Гребо вылилось в настоящую трагедию. Ленивый и абсолютно неподходящий для этой должности, он к тому же был настроен против англичан. Даже Валлис Бадж, который никогда не оказывал поддержку работе Питри и его команде археологов, заметил, что «все, кто желал развития египтологии и сохранения национального достояния Египта, были недовольны таким назначением». [80]Главным достижением Гребо был перенос коллекции из старого тесного Булакского музея в новый музей в Гизе. К сожалению, несколько ценных предметов утратили во время транспортировки, хотя это и не удивительно.

Путешествие Питри назад в Каир было незабываемым лишь потому, что прошло в компании полдюжины осужденных, прикованных друг к другу цепями, которые спали рядом с ним на палубе. До возвращения в Лондон у него было время на частичное исследование пирамиды в Дахшуре. Питри вез с собой мумию, купленную за 20 фунтов, для одного из друзей мисс Эдвардс. На Западе все с ума сходили от настоящих мумий, и ученый не был настолько пуристом, чтобы отказаться привезти подарок благодетелю. Многие из доставленных таким образом мумий, надоев своим хозяевам, отправлялись в местные музеи.

Анонимным благодетелем Питри был бизнесмен из Ланкашира Джесси Гэворт, друг Амелии Эдвардс, питающий огромный интерес к Библии и ее связи с Древним Египтом. Другим покровителем был Мартин Кеннард, еще один друг мисс Эдвардс, который уже щедро жертвовал «Фонду» средства. В отличие от Гэворта, Кеннард располагал собственной частной коллекцией антиквариата и был счастлив платить Питри за то, чтобы он ее расширил, и исследователь, теперь уже при деньгах, отправился в Файюмский оазис, что в Хаваре, где находились пирамида Аменемхета III периода Среднего царства и «лабиринт», уже изученные Бельцони.

К северу от пирамиды Хавара Питри обнаружил большое Римское кладбище. Поначалу он был разочарован, ожидая найти некрополь периода Среднего царства. Но это кладбище оказалось далеко не заурядным. Рядом со многими мумиями лежали деревянные панели с нарисованными на них лицами. Необычная находка вскоре привлекла внимание ряда влиятельных посетителей:

По керамике и датированным папирусам, а также по имени Флавиана на одной из пластин найденные изображения отнесли к 100–250 гг. н. э… Иногда мы находили портреты другой эпохи. Прибегал мальчик с известием о том, что найден очередной портрет и, не успевал я еще сам приехать на участок, как отряд был уже там. Шлиман, низенький, круглоголовый, круглолицый, в круглой шапке и больших круглых очках, самый жизнерадостный человек из всех, кого я когда-либо встречал, категоричный, но всегда открытый всему новому…

Затем сообщают еще об одной мумии… видно, как процессия с тремя позолоченными, сверкающими на солнце мумиями идет через холмы. Портреты нарисованы краской, головы покрыты ярким красно-коричневым лаком, а картины – позолотой…[81]

Иногда под бинтами мумии скрывались весьма печальные тайны:

В одном из открытых мною гробов лежало тело; я хотел сохранить раскрашенное изображение, но когда потянул за сандалию, то обнаружил под ней пальцы ребенка и коленный сустав взрослого мужчины. Видимо, гробовщик, не желая утруждать себя мумифицированием мальчишки, просто приладил три старые кости и череп, полный грязи, а чтобы родители ничего не заметили, надел сверху маленький позолоченный шлем и сандалии.[82]