Египетская сила

Она размотала свой шарфик, который отправился прочь вслед за пальто. Затем она стала медленно расстегивать пуговицы блузки. Это было ужасно растянутое действие, словно я поставил фильм на замедленную прокрутку. Медленно двигались пальцы темненькой, медленно расходились в стороны края блузки и тогда белизна ее тела резала глаза. Наконец, и блузка упала под ноги девушки. Темные волосы, спускающие на плечи, выступающие ключицы, худые руки, немаленькая грудь в черном кружевном лифчике… Девушка, улыбаясь, наклонилась вперед словно хотела заглянуть мне в глаза. От этого движения ее грудь колыхнулась, а внутри меня что-то ухнуло, и вокруг стало темнее.

Конечно, у меня на потолке была польская люстра с шестью рожками, а тут свет давало только бра в стиле хайтек с двумя небольшими лампочками, расположенное в изголовье большой кровати. На ней со смартфонами в руках лежали близняшки.

«Получилось», – подумал я.

Вместо ночнушек девушки были надеты в майки с короткими руками. Темненькая, та, что только что улыбалась мне, лежала на боку, чуть поджав ноги под себя, и молча смотрела в смартфон, время от времени что-то двигая пальчиком по его экрану. Из смартфона доносились какие-то звуки: то ли всхлипывания, то ли стоны. Майка девушки задралась до пояса и открывала совершенно круглую попу. Словно какой-то талантливый инженер задал ее контуры волшебным циркулем. Эта идеальная округлость притягивала, заставляла вглядываться в детали. Вот – тень, разделившая попу тесной ложбинкой пополам. Крохотные мурашки на ней призывали мои руки коснуться их. Небольшая морщинка там, где окружность переходила в бедро. Эту морщинку сразу захотелось разгладить пальцем, а потом нырнуть и глубже.

– Ну скажи, тебе нравиться?

Я дернулся и оторвался от созерцания чудесной попы. Но говорили не мне. Меня, как и в квартире Ольги, никто не замечал.

Это темненькая повернулась к сестре, которая тоже что-то рассматривала в смартфоне.

– Ну скажи, скажи, тебе нравится? – темненькая пыталась что-то показать своей сестре. – Скажи, тебе нравится? Ну скажи!

Но ее сестра демонстративно отворачивалась от нее. Это темненькую это не смутило.

– А кто это у нас такой куксится?! – сказала она и прижалась к спине сестры. – Кто это у нас такой грустненький?

– Ната, а зачем он нам нужен? – это светленькая сменила гнев на милость и повернулась лицом к сестре.

«Оп-па!» – подумал я. – «Это ты о ком?»

– Глупенькая, – сказала темненькая, которую я теперь знал, как зовут. – Надо все попробовать.

– Он в тебя этой своей штукой будет совать, – сказала светленькая. – Прошлый раз получилось больно.

– Это было давно, – успокоила сестру Ната. – Сейчас все будет по-другому, Пушок. Не бойся.

Теперь она стояла на локтях и коленках, нависая над сестрой. Лиц их я не видел. Зато попа темненькой была перед моими глазами. Или что там у меня сейчас?

Я разглядел волоски, слегка торчащие между ягодиц, и влажное мерцание на внутренней поверхности бедра. Но процесс созерцания был прерван недовольным бурчанием.

– Я помылся, – это произнес подошедший «бычок», которого я встретил вместе с девушками утром на лестнице. Он тут же без переходов и пауз добавил. – Ната, ты обещала.

– О, вот и Игорек, – сказала, не поворачиваясь темненькая и только слегка стала водить попкой из стороны в сторону.

«Вовремя», – подумал я. Внутри моего эфемерного тела все жгло и пульсировало. Поэтому я дернул подошедшего Игорька к себе и обнял чужое тело. Посмотрел по сторонам. В угол комнаты откатился большой пульсирующий шар. Чуть поменьше, чем у Коли, мужа Ольги, и не зеленоватый, а серый. Я бы сказал, грязно-серый. Девушки ничего не заметили, как до этого не замечали, стоящего радом с ними, моего пульсирующего зарева.

– Игорек, – сказала темненькая. – Давай, как обычно.

Я не знал, что там обещала «бычку» Ната, и, что такое «как обычно». Она теперь опиралась не на локти, а только на одно плечо. От этого ее попка, казалось, задралась кверху еще сильнее. Свободной рукой Ната отодвинула ягодицу чуть в сторону. У «бычка» его мужское достоинство было готово, поэтому я скользнул в лоно девушки без промедления. Легкость и упругость. Вот, что я ощутил! Как это возможно, я не понимал. Я мало, что понимал в тот момент. Я погружался в девушку, одновременно чувствуя легкость проникновения и упругость окружающих мой член объятий.

– Эй! – крикнула Ната. – Я сказала, как обычно!

Но все напрасно. То ли я был слишком возбужден, то ли бычок не избалован, но наслаждение пришло почти сразу. Оставшейся трезвой, крохотной части моего ума хватило, чтобы не подводить девушку и вовремя выйти из нее. Затем я навалился на Нату, толчками извергая на ее спину свою жидкость, и застонал.

***

Следующим утром я снова стоял у мусоропровода. Мимо проходили люди, а я притворялся, что возвращаюсь к себе. Опять большей часть встречались мужчины и пожилые женщины, некоторых из них я уже стал узнавать.

Потом этажом выше хлопнула дверь, послышались шаги, и я увидел их. Мне навстречу спускались близняшки, Ната и Пушок.

– Здрасте, дядь Саш, – за двоих сказала Ната, и они прошли мимо.