Египетская сила

Мужчина находился в состоянии дикой досады и раздражения. Он протирал штаны на этой скамейке уже около четырёх часов, после работы, голодный, почти что сдох от жары, а она, видите ли, забыла предупредить, сидит, потягивается как кошка. Он правоверный мусульманин, с налётом европейской культуры, хотел заставить поклоняться и уважать себя, но понимал, что рядом с ним русская женщина, а эта нация не входила ни в какие понятные рамки. Русских нельзя было объяснить или предсказать, и от этого их просто боялись. Однажды он оказался свидетелем инцидента в одном отеле. Большая компания европейцев, слегка перебравшая со спиртным в баре у бассейна начала задирать русских какими-то нацистскими высказываниями. Русские сидели спокойно, не выказывая раздражения, хотя старательно закидывали за воротник неразбавленный виски, громко разговаривая и смеясь. Они достаточно долго не реагировали на дрянные шутки, но когда молодой, здоровый с прыщавым лицом то ли поляк, то ли немец взял со стойки бара российский флажок, окунул в бокал с пивом и стал протирать свои кроссовки, чаша терпения переполнилась. Тут поднялся коротко стриженный, невысокий, с квадратным подбородком мужик. Он подошёл к разгорячённым, европейцам и спокойно спросил о цели провокаций, спросил какими-то словами, что не понравилось бы самому толерантному и терпеливому. Через секунду стало совершенно непонятно, кто начал первым, но зрелище выглядело как в старом фильме о диком Западе. Конфликт разрастался, как снежный ком, вовлекая всё больше и больше участников, причём русские женщины участвовали в побоище рядом с мужчинами. В ход пошли стулья, шезлонги, кого-то топили в бассейне, бутылки разбивались не понятно о чьи головы. Персонал в испуге попрятался в закутках и служебных помещениях. Приехало несколько нарядов полиции. Пытались надеть наручники на особо разбушевавшихся, но браслеты не сходились на запястьях русских мужиков. Кое-как стороны стали успокаиваться, и некоторые даже решили обмыть окончание конфликта. Но последнее слово было всё-таки за русскими– какой-то особо прыткий смельчак залез на крышу отеля и повесил российский флаг.

Халилу хотелось встать, психануть, убраться в прохладу своей квартиры, лечь на подушки, пить крепкий чай, смотреть телевизор. Он поднялся, хотел что-то сказать, но не смог в уме перевести слова, только воздел руки к небу, как будто о чём-то просил своего бога, и вена на шее пульсировала кровью от негодования. Потом повернулся, сел перед ней на корточки, начал массировать отёкшие ступни и расспрашивать, какие впечатления у неё о Каире, о Ниле, да и обо всём, чем он мог гордиться в своей стране. За разговором он утихомиривал свое раздражение, потому что понимал – одно резкое слово и он её больше не увидит. Позднее, простившись у дверей отеля, он взял с женщины клятву, что завтрашний вечер они проведут вместе.

Так и шли замечательные дни отпуска. Днём Клавдия купалась в бассейне или в море, каталась на экскурсии, ела экзотические фрукты, а вечера они проводили вместе, сидели в барах, танцевали на дискотеках, гуляли по оживлённым, вечерним улицам. Он говорил ей о любви, говорил красиво и витиевато, как умеют только пылкие арабские мужчины, целовал руки и был невероятно галантен. В один из вечеров, когда он подвёз её на автомобиле к отелю, их прощальный поцелуй перешёл из дружеского в страстные сексуальные объятья, и Клавдия, чтобы остановить этот порыв выскочила из авто, как ошпаренная. Густой аромат экзотических цветов и электрический воздух сделали своё дело, и в эту ночь они страдали бессонницей, понимая, что незачем сдерживать то, что неминуемо должно произойти. В полудрёме Клавдия думала:

«Быть в Африке и не почувствовать африканской страсти было бы не правильно»!

На другой день он привёз её к адвокату, где их ждали ещё двое мужчин, как выяснилось позже, это были свидетели. Они подписали орфи-контракт и по законам Египта теперь считались мужем и женой, и в тоже время этот контракт не давал никаких прав и обязательств ни для Халила, ни для Клавдии, кроме одного– они могли спать в одной постели, не опасаясь порицания или проблем со стороны полиции. Так Клавдия осталась на ночь в квартире Халила, и до конца отпуска в номере отеля на ночь не оставалась, только приходила, чтобы сменить одежду, искупаться в бассейне и посетить ресторан.