Египетские храмы. Жилища таинственных богов

Ось храма идет почти прямо с востока на запад, вход находится на востоке, чтобы лучи восходящего солнца пронизывали все внутренние помещения храма и озаряли божественные статуи в самой глубине святилища. Процитируем Вейгалла: «Весь храм задуман ради одного часа на восходе. Те, кто посетят его на рассвете и войдут в вестибюль, будут изумлены при виде невыразимого великолепия того мига, когда солнце поднимается над холмами и темные залы внезапно превращаются в ярко освещенный храм. И хотя всем уже надоели восхваления путешествовавших по Египту литераторов, в данном случае можно не сомневаясь воспользоваться их языком, чтобы описать час восхода в храме как час совершенного и волнующего величия». Здесь и в самом деле верующий мог лицезреть своими смертными очами славу Господа. Хотя основное время суток для храма – восход, закат, созерцаемый в нем, тоже имеет свое очарование.

В это время суток храм погружен в темноту, и высящиеся в залах изваяния едва видны во мраке; однако холмы в дверном проеме слабо светятся розовым и янтарным цветом, вода в реке приобретает цвет отраженного неба, и весь пейзаж представляется еще величественнее в силу того, что зритель смотрит на него из темноты. Это поразительное святилище во славу Живого Бога задумано со всей пышностью, на которую был способен Рамсес, и остается величайшим из монументов, оставленных самым гордым из фараонов, дабы увековечить память о себе.

Кирпичная стена ограждает внешний двор с трех сторон, первоначально в храм, возможно, входили через пилон, которого теперь уж нет, хотя до сих пор сохранился вход через каменные ворота, на северо-востоке, от которого, скорее всего, пролегала тропа, ведущая в малый храм, посвященный Хатор и царице. На западе двор ограничивает сам холм, вырубленный таким образом, чтобы составить четвертую стену двора.

Короткий пандус со ступенями с обеих сторон ведет со двора на террасу, которая протянулась по всей длине фасада. В юго-западном углу двора находится вход в небольшую молельню, частично вырубленную в камне, возможно, являющуюся храмом рождения, хотя скульптуры, находящиеся в нем, наводят на мысль, что его могли поставить в честь царя Ка.

Знаменитые на весь мир колоссы (I–IV) составляют главную особенность фасада. Эти статуи, по две с каждой стороны от входа, изображают Рамсеса II, который сидит, положив руки на колени, и глядит вдаль. Проще всего было бы указать размеры этих статуй и пояснить, что они являются самыми большими колоссами, которые когда-либо видел мир; но простые цифры никогда не передадут истинного впечатления от красоты и величия этих огромных изваяний. Художник, сотворивший исполинов, справедливо заботился об общем впечатлении больше, чем о деталях, фигуры пропорциональны и превосходно задуманы и выполнены, хотя не следуют правилам анатомии, что особенно касается ног и ступней. Высота фигур составляет шестьдесят пять футов, но размеры более мелких частей дают лучшее представление об их величине. Ухо имеет три фута пять дюймов в длину, указательный палец – три фута. Второй колосс пострадал в результате естественного разрушения камня; время обрушения головы и плеч не установлено. Такая же беда угрожала третьему, но ее предотвратили меры, предпринятые фараоном Сети II, которому, как видно, удалось его восстановить. Слепок с головы четвертого колосса в настоящее время находится в Британском музее. Статуи второй супруги Рамсеса II Нефертари-мери-мут, его матери царицы Туйи и нескольких его детей стоят внизу по обеим сторонам и между ногами каждого колосса. Хотя эти статуи, в сравнении с гигантскими фигурами, у которых они стоят, кажутся маленькими, на самом деле они примерно вдвое выше человеческого роста. Все статуи, неизвестно, случайно или нет, вырезаны из более светлого, нежели основная часть скалы, камня, так что они четко выделяются на более темном фоне. Это производит неизгладимое впечатление, когда лучи солнца падают на статуи, а фон остается в тени.

Два южных исполина испещрены надписями, вырезанными посетителями храма еще в VII веке до н. э. Самая важная из них говорит о приходе в храм греческих наемников, которых в период XXVI династии послали в Нубию по приказанию Псамметиха II: «Когда царь Псамметих пришел в Элефантину, те, которые пришли с Псамметихом, сыном Теокла, написали сие. Они плыли на корабле через Керкис до тех пор, пока позволила река. Потасимто вел чужеземцев, Амасис вел египтян. Архон, сын Амойбиха и Пелек, сын Удама, написали сие».