Египетские мистерии. Путь посвящения

обряды богопочитания являются открытиями нашего собственного мышления. На самом же деле владыка их – бог, призываемый на помощь в жертвоприношениях, и вокруг него во множестве пребывают боги и ангелы. Каждому народу, живущему на земле, им по жребию дан некий общий покровитель, как и каждому храму-свой собственный. Наблюдателем за жертвами, приносимыми богам, является бог, ангелам -ангел, демонам -демон, и в остальном точно так же: то, что сходно по своему роду, по жребию поставлено над каждым обрядом. Итак, когда мы приносим жертвы богам, вместе с богами-наблюдателями и исполнителями жертвоприношения одновременно необходимо почитать и божественный закон мирского священнодействия в жертвоприношениях, подобает по собственной воле быть смелыми (поскольку мы совершаем священные действия, подчиняясь повелевающим ими богам) и сохранять необходимую осторожность, чтобы каким-то образом не принести в жертву некий недостойный богов или чуждый им дар. В заключение же мы предписываем правильно выносить суждения обо всех окружающих нас, пребывающих в мироздании и разграниченных по родам богах, ангелах и демонах и в соответствии с этим суждением даровать каждому из них угодную ему жертву. Ведь только таким путем священнослужение окажется достойным наблюдающих за ним богов.

26. Поскольку далеко не самой малозначимой частью жертвоприношений является молитва, которая связана с ними в большинстве случаев, в их ходе укрепляет силу и вершит все их действие, образует единое сообщество с религиозным обрядом и скрепляет нерасторжимую жреческую общность с богами, то неплохо бы немного сказать и о ней. Ведь подобное достойно изучения как само по себе,

так и потому, что такое исследование делает знание о богах более совершенным. Итак, я утверждаю, что первый вид молитвы является соединительным руководящим соприкосновением с божественным и знакомством с ним. Следующий за ним ее вид-способствующий согласной общности и обращенный к богам в благодарность за посылаемые ими дары, вершащие все действия прежде слова и прежде мысли. Наисовершеннейший же ее вид запечатлевает неизреченное единение, вручающее всю власть богам и позволяющее нашей душе полностью оказаться среди них.

В этих трех пределах, в которых отмеривается все божественное, молитва, обеспечивая нашу дружбу с богами, дарует троякую жреческую божественную пользу, относящуюся, во-первых, к озарению, во-вторых, к обыкновенному действию и, в-третьих, к совершенной наполненности огнем. Иногда она предшествует жертвоприношениям, иногда разделяет собой священнодействия, совершаясь в промежутке между ними, а иногда творится в конце, после жертвоприношений.

Никакое жреческое действие не происходит без возносимых в молитвах просьб. Пребывание в молитвах в течение длительного времени питает наш ум, делает восприятие нашей душой богов во много крат более сильным, открывает для людей божественные предметы, вырабатывает у них привычку к вспышкам света, постепенно совершенствует наши органы для соприкосновения с богами, до тех пор пока не возведет нас на самую вершину, постепенно возвышает наши способы мышления и закладывает в нас божественные, пробуждает дар убеждения, общность и нерасторжимую дружбу, возвеличивает божественное начало души, очищает ее от всего противоположного, отбрасывает в сияющих эфирных духах вокруг нее все то, что связано

со становлением, дает благую надежду и веру в свет и, говоря в общем, делает наперсниками богов, если так можно сказать, тех, кто пользуется ею ¹³¹.

Так вот, если подобное состояние-это именно то, которое можно было бы назвать молитвой, и оно создает столько благ в нас и обладает той общностью с жертвоприношениями, про которую мы уже сказали, то разве не при его посредстве становится ясной цель жертвоприношений, поскольку и она причастна демиургическому соприкосновению, так как в этих действиях она становится свойственной богам? Тогда подобное является благом, как и все то, что посылается людям демиургическими причинами. Стало быть, в свою очередь, на основании этого становится ясным возвышающее, совершенствующее и наполняющее действие молитв, как и то, каким образом оно становится деятельным, каким образом -объединяющим и каким образом оно причастно даруемой богами всеобщей связи. Однако третье суждение, поскольку два первых обретают устойчивость друг при посредстве друга и вкладывают друг в друга совершенную жреческую силу священного обряда, легко можно было бы вывести на основании ранее сказанного.

Именно поэтому в жреческом учении и проявляются всеобщее согласие и содействие себе самому, связывающие всеми способами более тесно, чем в любом живом существе, родственные части самого себя в единую общность, которой ни в коем случае не следует пренебрегать, как и не следует, отбирая из нее лишь некоторые части, пренебрегать остальными. Точно так же необходимо упражняться во всех этих частях и совершенствоваться во всех них тем, кто желает в чистоте соприкасаться с богами.

VI