Египетские ночи

– Пожалуй, это был бы не слишком достойный поступок, – согласилась Лидия, однако, представив себе эту сцену, улыбнулась.

Энн весело рассмеялась.

– Если она отсюда не уберется, – заявила она, неожиданно посерьезнев, – я выскажу ей все, что о ней думаю. Хотя вряд ли на нее это подействует. Думаю, ей такое уже говорили, причем не раз.

– Мне ужасно жаль Тессу, – грустно призналась Лидия.

– Почему же твой любимый Гарольд Тейлор ничем не может помочь своей племяннице? – спросила, что называется, в лоб Энн, прикалывая к белокурым локонам розу.

Лидия оторопела.

– Он не мой… – попыталась было она возразить, заливаясь краской, но Энн ее перебила:

– Но я же вижу. По крайней мере, он был бы не прочь им стать. Вам легко перемывать косточки мне. Я же не могу заставить Али меня разлюбить, точно так же, как и ты не можешь убедить нас в том, что Гарольд Тейлор вовсе в тебя не влюблен.

– Даже если и так, вслух он этого не произносил, – твердо сказала Лидия.

– Могу поспорить, что это твоя заслуга, а не его, – проницательно заметила Энн. – Но не думаю, что ты сможешь вечно держать его на расстоянии. Рано или поздно он признается тебе в любви и даже сделает предложение. Ты готова выйти за него замуж?

– Конечно же, нет! – возмутилась Лидия. – И как я только что сказала, никаких предложений он мне пока не делал.

– Что ж, мы с тобой в одинаковой ситуации. Так что не сердись и лучше пожелай мне удачи, – сказала Энн и, поцеловав Лидию в щеку, сбежала вниз по лестнице.

«Она неисправима!» – подумала Лидия, зная тем не менее, что не сможет долго сердиться на свою подопечную.

У Энн был веселый, жизнерадостный характер. Влюбленность в барона сделала ее еще упрямее, но разве это такой уж серьезный недостаток?

Лидия подозревала, что барон покорил отнюдь не сердце Энн, а ее воображение. Девушке очень хотелось романтики и опыта в сердечных делах. Барон был для нее своего рода запретным плодом, искушением в привлекательном обличье. Неудивительно, что в чувствах, которые испытывала к нему Энн, было много наигранного, театрального.

Поведение Джеральда за ужином заставило Лидию усомниться в том, что он настроен против барона. Так что если в ближайшие пару дней ничего не изменится, она будет вынуждена написать письмо миссис Маршалл.

Она не только попросит у Эвелин совета, но и предложит ей воздействовать на Энн. Даже если для этого им придется вернуться домой.

«У восемнадцатилетней девушки должны быть подобающие опекуны», – подумала Лидия, наблюдая, как Джеральд наливает себе очередной бокал бренди.

На лице ее невольно появилось выражение брезгливого отвращения, и Джеральд, неожиданно подняв глаза, увидел, что Лидия смотрит в его сторону.

На какое-то мгновение их взгляды встретились. Затем Джеральд отвел глаза и что-то шепнул на ухо Нине. Та визгливо расхохоталась.

Оставшись в саду в полном одиночестве, Лидия старалась не думать о Нине. Наглость и бесцеремонность миссис Хигли раздражали, да что там! – выводили ее из себя.

Поведение Нины было настолько вызывающим, что Лидия просто не могла находиться с этой женщиной в одной комнате.

Интересно, что бы обо всем этом подумала Эвелин? Похоже, у нее не было ни малейшего представления о том, в общество каких людей она отправляет их с Энн.

Лидия заранее знала, как закончится этот вечер. Тесса заснет прямо за столом, с раскрасневшимся личиком и красными от перевозбуждения глазами.

Ее мать с каждой выпитой рюмкой будет вести себя все вульгарнее и вульгарнее, как в бытность хористкой в молодые годы.

Наконец про девочку попросту забудут или оставят на попечение слуг, а вся компания отправится продолжать веселье до утра в какое-нибудь каирское кабаре.

Они набьются в автомобиль Джеральда. Нина усядется на колени к кому-нибудь из мужчин, обхватит его за шею, и ее громкий хохот, заглушающий рев мотора, будет еще долго слышен после того, как машина исчезнет за поворотом.

«Слава богу, сегодня я ее больше не увижу», – подумала Лидия, шагая в сторону берега.

В прохладном полумраке сада она немного успокоилась. Глядя на россыпь звезд на ночном небе, она ощутила в себе новую надежду и новую силу. Верь в себя, словно твердили ей звезды, и Лидия знала, что не должна сдаваться.

«Грех жаловаться, – укоризненно подумала она. – Ведь сейчас моя жизнь полна событий, не то что год назад!»

Как несчастна она была тогда, как одинока! Ей было не о ком переживать, но жизнь была пуста, и свою никчемность Лидия винила в этом не меньше, чем обстоятельства.

Присев на низкую скамейку, она поплотнее запахнула шифоновую шаль, в которой вышла к ужину, – это было частью ее вечернего туалета.

Ее мысли вновь и вновь возвращались к Джеральду. Лидия понимала, что его жизнь столь же пуста, как когда-то ее собственная. У него не было ни любимого дела, ни каких-либо интересов. А ведь мужчина должен работать, чтобы как можно полнее реализовать себя как личность.

«Любовь не способна заставить мужчину забыть обо всем на свете, – подумала Лидия. – Особенно если он англичанин».