Египетские ночи

Но как только занималась заря и дневной свет возвращал критический взгляд на вещи, она перечитывала написанное и понимала, что эти письма для нее – лекарство, которое лишь снимает симптомы, но не излечивает саму болезнь. И тогда она уничтожала все, что написала своей же рукой.

Она не могла сказать, откуда эта уверенность, но знала: когда-нибудь они с Джеральдом будут вместе. Однако обоим предстоит еще многое совершить, прежде чем им дано будет обрести счастье.

«Мне надо найти работу», – решила Лидия. Однако еще раз попробовать силы на поприще наставницы или компаньонки ей не хотелось.

Жизнь среди роскоши, светского блеска и развлечений не для нее. Боже, как же она устала танцевать, примерять модные наряды, переезжать из одного фешенебельного дома в другой, посещать светские вечеринки!

Как все это мелко, скучно, утомительно! Ей хотелось заняться чем-нибудь более серьезным, требующим самосовершенствования и самоотдачи.

В раздумьях Лидия покинула комнату и спустилась по лестнице.

Возле двери, ведущей на веранду, она остановилась. Неожиданно ее озарила одна мысль, и она торопливо направилась к столику с телефоном. Назвав номер, она попросила оператора соединить ее с пансионатом, и через несколько секунд на том конце провода раздался голос доктора Уотсона.

– Здравствуйте. Это Лидия Брайант, – сказала она врачу. – Энн уже совсем поправилась. Наш праздник ей очень понравился. Но я звоню вам по другому поводу. Могу я обратиться к вам с просьбой?

– Вам что-то нужно? – поинтересовался доктор.

– У вас найдется время встретиться завтра со мной? – спросила она. – Я могу поехать с вами на машине, когда вы будете наносить визиты пациентам, если, конечно, вы поедете один.

– В одиннадцать я должен выехать в Омдурман, – ответил он. – Я заеду за вами в отель.

– Спасибо, – ответила Лидия. – Буду ждать.

Глава 20

– Я люблю тебя, Энн, – проговорил Тони.

Он опустился на колени и, взяв ее за руки, прижался губами к ее светлым волосам.

Как обычно, он примчался к ней при первой же возможности. Время уже перевалило за полдень, Эвелин, навестившая Энн утром, уже вернулась в отель.

По дороге в палату Тони встретилась одна из сиделок и разрешила ему немного посидеть с Энн, пока она будет готовить ей обед.

Он и не собирался делать ей признания. Он хотел просто развлечь больную в надежде вновь услышать ее смех и непринужденную болтовню, как было до того, как Энн заболела.

Но, оказавшись наедине с Энн, увидев, какая она хрупкая, какая бледная и какая прекрасная, несмотря ни на что, он позабыл все, чем собирался ее развеселить, и потерял дар речи.

Он просто опустился перед ней на колени, взял за руки и поцеловал. Его поцелуй был исполнен нежности, и Энн ответила на него. В этот миг Тони изведал такое счастье, которое невозможно выразить словами, – счастье, о котором он никогда и мечтать не смел.

– Я тебя люблю, – шептал он снова и снова, и Энн, обвив тонкой рукой его шею, шептала в ответ:

– Ах, Тони… Я тоже тебя люблю.

Оба были так счастливы, что и не подумали скрывать свою радость от сиделки, которая вскоре вернулась в палату с обеденным подносом в руках.

Едва войдя, она увидела их светящиеся счастьем лица и сразу почувствовала себя старой и одинокой.

– Пожалуйста, разрешите ему остаться, – стала молить Энн, и сиделка не решилась ей отказать, хотя и знала, что ему нельзя в этот час здесь находиться.

Поставив поднос на столик, она направилась к выходу, чтобы оставить их одних. Закрывая за собой дверь, она услышала, как Тони с нетерпением допытывается:

– Когда же мы сможем пожениться?

– Как только встану на ноги, – улыбнулась Энн.

– Я пробуду здесь еще четыре месяца, – сообщил он. – Потом полк возвращается в Англию, и нас отправляют на южное побережье. Энн, как ты думаешь, к этому времени мы успеем пожениться?

– Ну конечно, – заверила она. – Если не возражаешь, давай поговорим с Эвелин. Она все устроит.

– Ты ведь любишь меня? – снова спросил Тони с надеждой и еще крепче прижал ее к себе. – Скажи это еще раз. Я просто не верю своему счастью.

– Конечно же, я люблю тебя, дурачок! – рассмеялась Энн.

– Больной надо пообедать, – строго сказала сиделка, заглядывая в комнату. От неожиданности оба вздрогнули. – И если ее тарелка через пять минут не будет пуста, я выставлю вас отсюда, мистер Мартин. И вообще, даже не представляю, что сделает старшая сестра, если вас здесь застанет.

– С ней я сам как-нибудь разберусь, – ответил Тони, подавая Энн вилку. – Давай, очищай тарелку.

В конце концов Тони пришлось самому помочь ей расправиться с обедом, потому что от волнения у Энн пропал аппетит.

– Ты должна выполнять все, что тебе велят, – нравоучительным тоном произнес Тони, – если хочешь скорее выздороветь. Нельзя попусту терять время.

– Тони, если бы ты знал, как я счастлива! – воскликнула Энн. – Мы с тобой поженимся в Литтл Гудли. Там такая миленькая церквушка! Старая-престарая, меня в ней крестили, в ней я прошла конфирмацию. Я обязательно должна венчаться именно там, иначе викарий страшно обидится. Тем более что эта земля принадлежит мне, я получила ее в приданое.