Египетский альбом

В книге [НХЕ] мы датировали десятки египетских зодиаков. Оказалось, что датировка одного из них — зодиака Бругша (он был изображен на крышке деревянного гроба), — дала середину XIX века, рис. В.1. Такая поздняя дата стоИт несколько особняком среди других датировок «древне»-египетских зодиаков. Тем не менее, она существует и вызывает ряд вопросов.

Кто в Египте мог еще и в XIX веке хоронить по «древне»-египетскому обычаю? Что это были за люди? Почему древнеегипетская погребальная традиция, дожившая, как оказывается, до XIX века, полностью исчезла в XX веке? Все эти вопросы сводятся, по сути дела, к одному: существовала ли в Египте культурная традиция, которая была уничтожена в XIX веке?

Если да, то какие следы от нее остались? Ведь, несмотря на любую чистку, какие-то следы должны были сохраниться. Все-таки XIX век — не очень далекое прошлое. В него не так уж трудно «заглянуть».

Ответ лежит почти на поверхности: КОПТЫ, египетские христиане.

Краткая историческая справка: «с 1517 по 1798 год, когда Наполеон присоединил Египет к Франции, Египет являлся частью Османской империи. В 1801 году Наполеон был вынужден уступить Египет англичанам. С этого времени начался колониальный период в истории Египта, закончившийся лишь после провозглашения независимости Египта в 1953 году» [31], с. 70.

Итак, в XIX — первой половине XX веков Египет находился в полной зависимости от европейцев (англичан). Интересно посмотреть — что же происходило в это время в египетской христианской коптской церкви. Якобы недавно «освобожденной европейцами от ужасного гнета мамелюков-мусульман»?

Оказывается, ПЕРВЫЕ 50 ЛЕТ КОЛОНИАЛЬНОГО АНГЛИЙСКОГО ГОСПОДСТВА КОПТСКАЯ ЦЕРКОВЬ ЛЕЖАЛА БУКВАЛЬНО В РУИНАХ. Монастыри разгромлены. Церкви опустошены. Церковная иерархия, по сути дела, отсутствует — по крайней мере, никак себя не проявляет [31], с. 70–71, 134–135. И лишь после 50-ти лет «культурного карантина» (напомним — карантина под надзором европейцев) потихоньку начинается «возрождение» коптской церкви. «XIX век стал временем коптского возрождения и церковных реформ» [31], с. 136. По сути дела — «с нуля», поскольку пришлось восстанавливать не только храмы и монастыри, но и саму «церковную идеологию»! [31], с. 134. Сообщается следующее: «внешним проявлением реформ (речь идет о коптской церкви середины XIX века — Авт.) стало строительство новых и возрождение старых храмов и монастырей, появление церковной прессы, организация школ с целью просвещения (или воспитания в новом духе? — Авт.) верующих. НО ГЛАВНЫМ БЫЛО… ВОЗРОЖДЕНИЕ САМОЙ ЦЕРКОВНОЙ ИДЕОЛОГИИ» [31], с. 134.

Ясно, что за 50 лет «культурного карантина» все образованные копты, еще помнящие старые традиции, должны были уйти из жизни. Только тогда и было начато «правильное возрождение». Подконтрольное.

Вспомним, что очень похожий «карантин» (и, кстати, примерно в то же время — в конце XVIII века) был наложен и на православный Успенский монастырь в Крыму. Причем — тоже сразу после присоединения Крыма к Российской империи Романовых. Успенский монастырь «выдерживали» в полном разорении даже дольше — около 80 лет, [ХРОН4], [РАР]. И лишь потом начали его «правильно возрождать». Благо, никого из старых монахов Успенского монастыря в Крыму к тому времени уже не оставалось. И можно было с «чистой совестью» рассказывать все что угодно о «подлинном прошлом Успенского монастыря, страждущего в былые времена под гнетом плохих крымских ханов-иноверцев». Так и с коптской церковью — возрождение происходило в значительной степени по европейским правилам. Или, по крайней мере — под бдительным надзором европейцев. Однако со временем все равно стали проступать отдельные черты уничтоженной картины. Копты начали вспоминать о своем, о прошлом. Эти воспоминания оказались крайне интересны (см. ниже).

Перейдем к более подробному рассказу. Исследователи отмечают: после наполеоновского завоевания культурная традиция коптов претерпела глубокий разрыв [31], с. 70–71. Лишь во второй половине XIX века религиозная жизнь коптской церкви начинает постепенно подниматься из руин. «XIX–XX века открывают новую страницу в истории Коптской церкви. Начинается ее ВОЗРОЖДЕНИЕ, связанное с деятельностью патриарха Кирилла IV (1854–1861 гг.) и его преемников. Открываются школы, новые храмы, зарождается церковная пресса… В 1875 году в Каире основывается духовная семинария» [31], с. 70. Но в первой половине XIX века коптская церковь находилась еще в обстановке «культурного вакуума, с которым столкнулись церковные иерархи, начав деятельность по ВОЗРОЖДЕНИЮ исконной коптской самобытности» [31], с. 134.

Таким образом, «исконную коптскую самобытность» возродили в XIX–XX веках. Но как это было сделано? Верно ли, что коптская церковь и коптские традиции приобрели после «восстановления» те же самые формы, которые существовали в XVIII веке, при мамелюках? По-видимому — нет.