Египетский кристалл

Как раз, когда по радио громко раздалось обращение к провожатым срочно выйти из вагонов, девчонки забирались на третью – багажную полку пустого отсека плацкартного вагона около туалета. Поезд тронулся, поехал, медленно покинул Москву, чуть быстрее Подмосковье, а потом, набрал скорость и помчался дальше. Только и мелькали одна за другой станции и полустанки. Девчонки, подтянув колени к ушам, сидели, онемев от собственного нахальства или смелости, а так же от вполне понятного страха быть разоблаченными. Светка слышала, конечно, как Чепуха время от времени шептала ей в ухо: «Чепуха, не боись, прорвемся». Но Смехоту это мало утешало, и она все больше сжималась, сидела тихо, как мышь. Ей и вправду хотелось каким-то чудом превратиться в маленького серого мышонка.

Чуда не случилось, хотя, кажется, могло бы. Проводница, делая свой первый обход, проверку билетов и раздачу спальных принадлежностей, лишь на мгновение заглянула в последний отсек, убедилась, что все места пустуют, и вернулась к себе. Но при подходе к первой большой станции она пришла с тремя пакетами белья и стала их раскладывать, потом, встав на нижние полки, заглянула вверх, проверяя наличие матрасов, и тут обнаружила двух «зайцев». Бедная Оксана! Она чуть не потеряла равновесие от удивления. Но и Чепуха, чуть не свалилась с третей полки от удивления, услышав, как Светка затрещала с Оксаной, украинкой, на «мове». Понять, о чем речь, конечно, было можно. Светка, почти рыдая, рассказывала о тяжелой жизни ее и сестры в детском доме, уговаривая проводницу оставить их в поезде и дать возможность доехать до моря, которого они ни разу в жизни не видели. Оксана, как под гипнозом, молчала, не двигалась, расставив ноги на нижних полках и зацепившись руками за верхние, не мигая смотрела на Светку и слушала «плач Ярославны» (как назвала потом Чепуха этот разыгранный Светкой спектакль). Неизвестно, что больше повлияло на Оксану: знание русской девчонкой, «москалявки», украинского языка, рассказанная история, которая растопила сердце, или просто ее человеческая доброта и не истраченное материнское чувство. Так или иначе, но Оксана кивнула в знак согласия приютить безбилетниц, вышла и вскоре вернулась с двумя стаканами чая, жменей сахара-рафинада и маленькой пачкой печенья, «Юбилейного», кстати.

Ночью поезд остановился на русско-украинской границе, в вагон вошли пограничники и легко обнаружили «зайцев», особенно двух длинноногих девчонок. Девчонки достали паспорта и стали ждать решения своей судьбы. И вот тут помощь Оксаны была как нельзя кстати. Она сначала весело поздоровалась с погранцами, назвав каждого по имени-отчеству, принесла им чаю с конфетами и бутылочку «перцовки» (от которой офицеры категорически отказались). Строгие стражи границы пили чай, а Оксана, сложив молитвенно руки на широкой груди, жалобным голосом упрашивала их разрешить девочкам, ее племянницам – сиротинушкам доехать до моря, которого они ни разу не видели. Шмыгая носом и утирая глаза, от легко набежавших слез, изобретательная Оксана рассказывала целую историю о тяжелой сиротской доле «племянниц». В заключение Оксана призналась, что взяла девчонок из детского дома, под свою личную ответственность, еле уговорив директора, поклявшись вернуть их в целости и сохранности. Трое молодых парней – пограничников и двое седых дядек – таможенников, подоспевших в это время, расчувствовались, вытащили из карманов фирменных курток шоколадки, отдали их сиротинушкам, махнули Оксане рукой, дав «добро» на незаконный проезд двух пассажиров и пошли через тамбур в следующий вагон.

Добрая проводница разрешила расстелить матрас на багажной полке. Девчонки, тесно прижавшись, свернулись «калачиком» и задремали под стук колес, под ритмичное колебание поезда, несущего их к мечте. Уже засыпая на голом матрасе, Чепуха не забыла спросить Светку, где она научилась так лихо говорить на мове.

Преодолевая дрему, Светка объяснила.

– Я же тебе говорила, что до семи лет жила под Харьковом, в украинском селе. Да и тетка моя, хохлушка, говорила на смеси русского и украинского. Я только в Москве отучилась «гэкать». Но вообще – то в меня языки иностранные лезут легко, как мороженое. Я же тебе говорила, что недавно стала итальянский изучать. – Светка сладко зевнула и добавила. – После английского легкотня, особенно произношение.

– Ну-ну, это хорошо. Нам в путешествии пригодится. Я тоже могу изъясняться на английском, так, примитивненько, конечно. Вернусь, пожалуй, займусь серьезно. Куда теперь без английского? Хотя я бы с большим интересом изучила санскрит, например, или древнегреческий с латынью, а то и древнеегипетский. Коптский называется. Как думаешь?

Светка не ответила. Она не думала, она просто крепко спала.

Второй этап путешествия. Пароход Одесса-Стамбул