Египетский манускрипт

Олег Иванович с неодобрением покосился на сына. По прибытии в Одессу Иван категорически отказался возвращаться к прежней «форме одежды» — он и в поезде не стал снимать свои пустынные «бермуды», шнурованные башмаки с сетчатыми вставками и песчаный жилет-разгрузку на голое тело. Приличные пассажиры класного вагона с недоумением косились на экзотически одетого подростка, но Иван только улыбался им во все 32 зуба из-под бежевой куфии-арафатки, купленной еще в «Сплаве» и прошедшей с ним всю ближневосточную эпопею.

Олег Иванович, напротив, оделся вполне прилично. Взятый ещё из Москвы багаж, отправленный из Маалюли в Триполи, стараниями тамошнего консула был переправлен в Одессу и дожидался их там; так что мужчина извлёк на свет божий полотняную пару, прикупив к ней в Одессе новомодное (для 1886-го года, разумеется) соломенное канотье. Так и сошли они на перрон Нижегородского вокзала.

— Олег Иваныч! Дядя Олег! Ванька!

По перрону навстречу им спешили Николка с Яшей; Гимназист бежал первым, радостно размахивая фуражкой. Яша же, старательно сохраняя серьезный, «взрослый» вид, шагал за ним.

— Ну вот мы и приехали!

После положенной порции объятий все четверо двинулись к багажному вагону; Яша, вспомнив о том, что он, вообще-то числится в помощниках у господина Семёнова, завладел багажными квитками и отправился вперед, за носильщиком. Николка же, захлебываясь, пытался вывалить на путешественников все новости: новостей было много, и мальчик торопился, чтобы успеть, пока не вернется Яков и не перехватит окончательно инициативу. Трудность, однако, заключалась в том, что Ваня одновременно пытался рассказывать об их поездке — в результате мальчики то и дело останавливались посреди перрона, крича, жестикулируя и мешая пассажирам, тянущимся от своих вагонов к зданию вокзала.

— … а она ка-а-а-к бабахнет! Меня на стену бросило, а барон…

— Это что! Видел бы ты, как наш шушпанцер взорвался! Столб дыма был — высотой с версту, а мне чуть голову не оторвало обломком котла! Вот как ты стоишь — так же близко от меня он стену пробил! Вся Басра затряслась, а ваххабиты эти чёртовы…

— Олег Иванович с улыбкой глядел на мальчишек и думал, что несмотря а все грозные испытания, выпавшие на их долю в этом путешествии, его сын, остался ы сущности, тем же 14-ти летним мальчишкой. Только загорел, уверенности в себе прибавилось. И, пожалуй, стал поспокойнее — хотя, сейчас по нему этого не скажешь.

— Да, это тебе, смотри! — Ванька, прервав на полуслове рассказ о перестрелке с пустынными разбойниками, потащил с плеча рюкзак и принялся копаться в кармашке. Вот, в Маалюле купили — настоящий, дамасской стали!

— Ух ты, здорово! — только вымолвил восхищенный Николка, рассматривая, чёрный, покрытый изящными разводами дамаска клинок. Ваня долго выбирал подарок и всю дорогу: и на Ефрате, и позже, на пароходе, и в Александрии — не расставался с покупкой. А в поезде то и дело вытаскивал нож из рюкзака и гадал, как отдаст его Николке — прямо на перроне, возле поезда, куда он, конечно, придёт их встретить.

— Всё, Олег Иваныч, готово, можем идти.

Подошёл Яша; за ним носильщик катил доверху нагруженную тележку. Олег Иванович повернулся к ребятам:

— Ладно, молодые люди, впечатлениями обменяетесь после. Нам еще извозчика брать. И ломовика, пожалуй, — и он критически окинул взглядом гору багажа. — В пролётку это все точно не влезет. Так что пойдемте. А вы, Яков, скажите-ка мне вот что…

Глава двадцатая

— В общем, дела наши пока невесёлые. — подытожил Геннадий. — Стрейкера мы прохлопали. Совсем.

— Да ни хрена мы не прохлопали! — взвился Дрон. — Это называется — подстава. Говорил я вам — на хрена нам в бригаде бабы? Вот они обе нас и…

— Ген, а правда — чего это Вероника решила сбежать? — осторожно спросил Виктор. — Ну, я еще понимаю — Ольга, любофф, все такое… да и на тебя обижена. Но этой дуре что не понравилось? Вроде, всегда с нами была, и работала чётко…

— Я и сам пока не особенно понимаю. — пожал плечами Геннадий, крутя в руках смартфон Олега. На нём беглянка оставила послание — минуту текста, наговоренного на диктофон.

— Как мне кажется, тут две причины. Одна — это ты, Дрон, с твоим коксом..

— Моим? — возмутился Дрон. — Да мы же вместе решили замутить этот расклад! Ты же сам…

— Ладно-ладно, не твой. Наш. В общем, девочке показалось некомильфо иметь дело с такой бякой. Вот она и решила сделать нам ручкой — и поискать другие источники дохода.

Дрон грязно выругался.

— Не хотела бы — ну и не надо, кто ее тащил? Что, заняться больше нечем? А сволочь эту бельгийскую зачем выпустила?

— В нем-то все и дело. — вздохнул Геннадий. — Наша дорогая Вероника, как я понял, решила заделаться новой Коко Шанель. Набила ноут фотками, эскизами платьев, белья, выкройками — и теперь надеется, что бельгиец ей поможет где-нибудь в Париже открыть дом мод. Расчет, в принципе, верный — ведь все успешные модели известны на 130 лет вперед, и если толково взяться за дело…