Египетский манускрипт

Ну так вот, — продолжил Ромка. — я что хочу сказать — наши мен… полицейские на ваш мундир, может, и вовсе внимания не обратят. Они же знают — фестиваль, мало ли кто из участников туда едет! В общем, дело обычное. Посмотрят, конечно, но чтобы удивиться или задержать — это вряд ли. Вас еще и мимо рамки пропустят — наверняка там контроль на входе, массовое гулянье все же. Только вот у меня ничего такого нет, жаль…

— Это дело поправимое, друг мой, — весело ответил Корф. Похоже, идея пришлась ему по душе. — Пошлем Порфирьича в Фанагорийские казармы — он мигом доставит все, что полагается пехотному солдату. Он и винтовку привезет, «крынку» — уж в такой малости нам господин полковник нам не откажет…

* * *

В низких прокуренных, пропахших пивом и дешёвой стряпней залах, галдели посетители. Время было к вечеру, так что часть их были уже подвыпившие; среди столов сновали торгаши с мелочным товаром, бродили случайно проскользнувшие нищие, гремели кружками монашки-сборщицы.

Яков вошел в разгар скандала — забежавший к Григорьеву оборванец схватил с ближайшего стола стакан водки, опрокинул его одним духом и метнулся, было назад, но был схвачен половыми.

Позвали за городовым. Тот явился с поста — важный, толстый. Яша посторонился, пропуская стража порядка вперед себя.

Узнав, в чем дело, городовой плюнул, повернулся и пошел назад, на улицу, недовольно ворча:

— Из-за пятака правительство беспокоють, ироды…

Яша не раз бывал в низке у Григорьева, да и вообще — успел примелькаться на Сухаревке. Хозяин заведения узнал гостя и кликнул мальчишку-полового; тот, обмахнув мокрой тряпкой стол, усадил Яшу подальше от шума, в уголке.

Если кому пришла бы охота понаблюдать за гостем — он увидел бы, что Яков, только сев, принялся ему что-то нашептывать половому. Минуту спустя стол оказался загроможден — тут стоял небольшой самовар на четверть ведра (такие брали обычно на двоих мелкие купчики, и обсуждали за ним детали какой-нибудь пустяковой сделки), стакан с салфетками и две пивные бутылки. А сам посетитель, устроившись за этим частоколом, прилаживал, озираясь, некое приспособление. Но кому, скажите на милость, был тут интересен Яша? Сухаревка… у каждого здесь — свои заботы.

Устроившись поудобнее, Яков впихнул в ухо черную фитюльку, от которой шел шнурок к упомянутому приспособлению — и принялся крутить рубчатое колесико. В ухе зашипело, засвиристело, и…

— Так, сидим, курим, не дергаемся… ш-шух… тиу-туу-у-у-тр-р-р… фр-р-р… зажигалку кретин!

— А чем….фр-р-р…ш-шух….спички!

… — какие?

— Шведские, мля, фосфорные… тр-р-р… ш-шух… фр-р-р… головой думай!

Яша поморщился, снова подкрутил колёсико. Шуршание и треск стали тише, а голоса двух молодых людей за дальним столиком — напротив, отчётливее.

— …фр-р-р… сигарету тоже!..тиу-туу-у-у…

— А ее-то… тр-р-р….не так?

— …такие тут не… тиу-туу-у-у… тр-р-р… ш-шух… фр-р-р… насчет бабла?

— Нет… тр-р-р….идти на экс, а так и….фр-р-р… лапу сосать…

Яков нахмурился, поковырял пальцем в ухе; потом, посветлев лицом, щелкнул чем-то в стоящей перед ним непонятной кикиморе… Сразу стало слышно отчетливо, будто он сидел с беседующими за одним столиком:

— Стрёмно, Ген. Но, по ходу, вариантов нет. Вот пристроим здесь микрофон — пройдемся, присмотримся. Я магазин ювелирный срисовал…

Говоривший пододвинул к себе тарелку с расстегаем. На него оглядывались — до того странно был одет этот посетитель; нелепого покроя куртка — цвета горохового супа, сильно выгоревшая на солнце. На груди она была украшена большими накладными карманами, а на рукаве зачем-то красовался трехцветный флажок российского торгового флота[74].

Его собеседник, не столь привлекающий к себе внимание, здоровенный белобрысый детина со свернутым набок носом, налил обоим пива — и вдруг замер, с бутылкой в руке. Пиво лилось на скатерть из переполненной кружки — но детина этого не замечал. Он, как завороженный, смотрел на входную дверь григорьевского заведения.

— Глянь, Ген, кто там! У меня, часом, не глюки?

Геннадий, — а это был он, конечно; Яков только войдя в трактир, безошибочно вычислил гостей из будущего, — обернулся и тоже замер, пораженный.

— Точно, он! Ну, повезло, надо же…

Яша осторожно повернулся. В дверях стоял студент — судя по форменной фуражке и тужурке с золотыми молоточками Технологического училища. Вид у гостя был потрепанный.

Геннадий повернулся к Дрону.

— Так, сидим, заказываем, ждем. Тихо, тихо… пиво льешь, болван!

Дрон выругался и принялся вытирать пивную лужу салфеткой. Подскочивший половой взмахнул полотенцем, убирая следы; пока он суетился вокруг столика, визитёры из будущего молчали, и Яков мог без помех рассмотреть неожиданного гостя. Он тоже порадовался неожиданной удаче. Кто мог ожидать, что рутинная, в общем, то, слежка вот так, сразу, даст результат — и какой!

Половой меж тем закончил вытирать разлитое пиво и убежал. Яша вновь обратился в слух.

— Так, сел. Отослал халдея. Достает какой-то хрень… вроде, коробочка круглая, маленькая, коричневая… Слышь, Ген, чё он делает, не пойму?