Египтяне. Великие строители пирамид

Для всех постов высокоцентрализованного государства требовались чиновники, умеющие читать и писать, поэтому для человека, желавшего сделать профессиональную карьеру, первейшей необходимостью было получение образования в одной из дворцовых школ или храме, где копировали книги и давали некоторые пояснения. Более скромные деревенские писцы сами учили своих детей и детей ближайших родственников. Сложность школьных упражнений, образцы которых нашли в Дейр-эль-Медине и других местах, показывает, что обучение было серьезным.

Если судить по карьере верховного жреца Бакенхонса, жившего при Рамсесе II, то обучение начиналось в возрасте четырех лет и заканчивалось к двадцати. Изучая классические высказывания Среднего царства, которые использовались для монументов или в литературе до греко-римских времен, ученик сталкивался с мертвым языком, который очень плохо понимал, — это видно из обнаруженных копий классических произведений. Поэтому египетская литература дошла до нас в искаженном виде.

Обучение начиналось с заучивания наизусть различных символов, сгруппированных по категориям; затем переходили к словам литературного языка, выбранным по значению. Далее ученик начинал копировать избранные места из классики, иногда переводя их в общепринятую речь.

Для начинающих папирус был слишком дорог, поэтому вместо него использовали черепки и куски известняка. Обучение чтению и письму дополнялось другими дисциплинами. Для того чтобы изображать различные символы, необходимо было научиться рисовать. Географию, математику, иностранные слова, предметы торговли, религиозные праздники, части тела и т. д. изучали одновременно с копированием текстов, поэм о фараонах и их резиденциях, литературных споров между учеными писцами. Возможно, в некоторых аспектах обучение без слез считалось идеалом, но египтяне в общем разделяли мнение тюдоровской эпохи о необходимости телесных наказаний: ученикам говорили, что за лень будут чувствительно бить. Нет ничего удивительного в том, что при таком отношении, а также учитывая сложности обучения, школьники мечтали сбежать и сделаться солдатами, возницами или крестьянами. Поэтому преподавателям приходилось прибегать к сочинениям-нотациям, где легкая участь обученного писца сравнивалась с полной бед участью других людей. Общей темой этой литературы был вывод, что профессия писца ведет к получению удобной и хорошо оплачиваемой работы; там есть намек на обучение для собственного удовольствия: «Получи высокое звание писца; приятным и плодотворным будет твое перо и свиток папируса, и будешь ты счастлив всю свою жизнь». Есть некоторые свидетельства тому, что читать и писать учили некоторых девочек — для удовольствия и выгоды. Упоминания о женщинах-писцах были сделаны во времена Среднего царства; еще чаще они встречались в поздний период. Сохранились дощечки для письма двух дочерей Эхнатона, а на Ступенчатой пирамиде имеются надписи в рисунках с презрительным упоминанием о литературных потугах женщины.

Когда писец заканчивал школу, он вступал на первую ступень своей карьеры, ведущей к высочайшим армейским, финансовым и придворным постам. В соответствии со своими талантами он мог стать кем угодно: от личного секретаря фараона до деревенского чтеца или мелкого поверенного. Конечно, если той же профессией занимался его отец, это очень помогало в жизни, но иногда человек скромного происхождения мог подняться на очень высокую должность. Некоторые из высших офицеров Египта в период Нового царства настаивали на своем низком происхождении, чтобы польстить возвеличившему их фараону. Например, такой доверенный человек, как Сененмут, имел очень скромных предков — его отец обладал призрачным и, возможно, посмертным титулом «достойного».

Обучение грамоте было необходимо и для таких профессий, как медик, жрец, художник и архитектор. Студентов-медиков отдавали в учение к практикующему врачу, почти всегда отцу или близкому родственнику. Грамота требовалась для заучивания рецептов, заклинаний и диагнозов из медицинских папирусов.

Первоначально во времена Древнего царства жречество было, можно сказать, любительской организацией, причем правитель нома являлся верховным жрецом местного бога. В Новом царстве, когда на таких государственных богов, как Амон из Фив, Птах из Мемфиса, изливались щедрые пожертвования, жречество превратилось в профессию. Верховный жрец стал светским администратором не в меньшей степени, чем хранителем священных тайн. Так, у Амона было не только четыре пророка или верховных жреца, большое количество младших, закончивших должностью носителя цветочных приношений, но и мирские слуги: главный управитель, смотрители зернохранилищ, складов, скота, охотников, крестьян, ткачей, ремесленников, золотых дел мастеров, скульпторов, кораблестроителей, чертежников и полиции — настоящий анклав внутри государства фараонов. Все эти должности и должности помощников этих лиц должны были занимать обученные писцы, хотя разного уровня профессионализма.