Египтянин. Путь воина

Когда он подался всем телом в сторону вождя, всколыхнулся лес луков, но он выпрямился, и оружие вновь опустилось.

– Я не буду тебе отвечать, – холодно проговорил старец и отвернулся от Ренси. – Я уже знаю, кто из вас двоих мне нужен.

Ренси перевёл требовательный взгляд на Кочевника:

– Что это значит?

Кочевник медленно поднялся и встал, как палка.

– У моего племени договор с ассирийцами. Они согласились обменять наших людей, попавших к ним в плен, на своего жреца. Он у них крупная птица – за него одного отдадут десятерых наших.

– Так вот для чего ты вытащил нас из Красной Горы! – прорычал Памеджаи и внезапным прыжком свалил Кочевника на песок.

В следующее мгновение соплеменники Кочевника вскинули луки.

– Только не это! – вскричал Ренси: ему показалось, что они вот-вот выпустят стрелы.

Вместо этого один из кочевников с силой ударил кушита рукоятью меча в висок. Памеджаи растянулся на песке, по его могучей шее потёк тоненький красный ручеёк. Объятый тревогой и сочувствием, Ренси рванулся к упавшему. За его спиной послышалось движение, что-то пронеслось в воздухе. Внезапно наступила полная тьма. Ренси поглотила чёрная бездна.

11

Окружающая Ренси липкая темнота наконец рассеялась, откуда-то из бесконечной дали медленно возвращалось сознание. Прежде всего он ощутил невыносимую жару. Ему казалось, что из глубины прохладного озера он вдруг поднялся на поверхность, в кипящую, как чечевичная похлёбка, воду. «Я сварюсь заживо», – подумал Ренси и попытался снова нырнуть в спасительную прохладу, однако его тело не подчинялось его желаниям.

В пути он просыпался дважды, первый раз придя в себя от тряски и резкого запаха верблюжьего пота. Было нетрудно догадаться, что отряд кочевников покинул стоянку у Соколиных барханов и теперь целенаправленно продвигается дальше. Куда? Ренси напряг слух: вдруг какой-нибудь шум или разговор подскажет его местонахождение? Однако услышать ничего не удалось, и он вновь провалился в беспамятство.

Второй раз его привело в чувство непрерывное монотонное бормотание. Преодолевая чудовищную боль в голове, Ренси осознал, что лежит в какой-то пещере – скрюченный, как зародыш в материнской утробе, со связанными грубой верёвкой лодыжками и кистями рук. Не сразу раскрыв глаза, рядом он увидел Памеджаи: голова опущена на грудь, на лице и шее корки запекшейся крови.

– Наконец-то хотя бы один из вас очнулся, – раздался приглушённый голос Малыша Беса.

Карлик подкрался к Ренси и помог ему сесть.

– Где мы? – царапая сухой язык о зубы, спросил Ренси.

В узкую щель входа в пещеру он мог видеть лишь песчаный склон и сидевшего на пороге кочевника, вооружённого луком и мечом.

– В Великой пустыне, – ответил Малыш Бес и поморщился. – Посреди моря песка. Точно не скажу, но думаю, где-то между Северной Котловиной и Меридовым озером.

– Озеро – это хорошо, – мечтательно отозвался Ренси. Ему ужасно хотелось пить.

– Здесь, у скалы, настоящий оазис: с пальмами, с родником, – почему-то шёпотом произнёс Малыш Бес. – Эти подлые дикари устроили стоянку: может, для отдыха, а, может, ждут ассирийцев.

– А где Жрец? – Ренси повертел головой в поисках друга, но того в пещере не оказалось.

– У твоего приятеля задушевная беседа с его величеством повелителем песков и скорпионов. Не знаю, о чём они там договариваются – и так всё уже ясно, как день…

Малыш Бес помрачнел и умолк, поджав губы.

Правда заключалась в очень простом выводе. Страх перед будущим и отсутствие малейшей надежды на спасение напрочь лишили беглецов сил, и Ренси знал: его спутник чувствует то же, что он сам. Об этом свидетельствовали его потухший взгляд и поникшие плечи.

– Их добыча – ассириец, мы им не нужны, – снова заговорил Малыш Бес. И с внезапно возникшим сомнением спросил у Ренси: – Нас убьют сразу или бросят умирать в песках?

– Нас вовсе не обязательно убивать, – начал отвечать Ренси.

Карлик заглянул ему в глаза.

– Они убьют нас, правда?

Не услышав опровержения своим словам, Малыш Бес сначала заскулил, как побитый щенок, а потом, всхлипывая, запричитал: «Они нас убьют! Нас убьют!…убьют!…»

– Заткнись же наконец! – неожиданно раздался тихий голос Памеджаи. – От твоего воя совсем тошно…

Глаза карлика расширились от неподдельной радости; вскочив на ноги, он бросился к кушиту.

– Памеджаи!.. Друг мой!.. Я знал, что ты не бросишь меня в беде, – приговаривал Малыш Бес, кружа над кушитом, как наседка над любимым цыплёнком.

– Мне очень жаль, Памеджаи, – произнёс Ренси с удручённым видом. – Я совершил глупость, когда впутал вас в этот побег.

– Твоей вины здесь нет, Египтянин. – Кушит широко улыбнулся, обнажив крепкие белые зубы. – Мы сами себя в него впутали. Нас ведь никто не заставлял бежать из Красной Горы – каждый из нас сам за себя в ответе.

– Нужно было остаться в проклятой каменоломне, как ассириец и говорил, – снова жалобно заскулил Малыш Бес. – Там, по крайней мере, была надежда выжить… А теперь Жрец вернётся к своим – живой и невредимый, а нас оставят на растерзание стервятникам…