Египтянка (сборник)

– …Не могли б вы тогда посидеть пару часов в офисе? Понимаете, там должны позвонить, а я сейчас уезжаю… нет, этот день я вам оплачу!..

Катя растерялась. Она не ждала никаких предложений, но вдруг подумала, что даже если он даст ей десять рублей, это все равно лучше, чем бродить по улицам в надежде неизвестно на что.

– Это очень важно, – Андрей взял ее за руку, – а с работой… я еще попробую… мы что-нибудь придумаем.

Голос у него был уверенный, и одновременно просящий – Катя чуть не рассмеялась столь странному сочетанию. Она не понимала, зачем ее так долго упрашивать сидеть в тепле и сухости, ожидая неведомого звонка, да еще получить за это хоть какие-то деньги? …Пусть эта «работа» будет продолжать один день или даже несколько часов…

– Конечно, я посижу, – она покраснела, будто он делал ей предложение выйти замуж.

– Ну, и отлично! – схватив девушку за руку, Андрей потащил ее обратно к подъезду.

Несмотря на то, что Катя была в офисе лишь раз, все показалось ей настолько знакомым, будто это ее собственная комната; даже вещи стояли так, как она сама б расставила их.

– Садитесь, – Андрей отодвинул стул, на котором в прошлый раз сидел сам, и отошел.

Катя неуверенно села, сложив руки, как школьница на первом уроке. Андрею стало весело, и не от ее робости, а оттого, что все проблемы разрешились; жизнь вернулась в четко обозначенное русло, где можно прекрасно ориентироваться и просчитывать дальнейшие действия, а это самое главное.

– Значит, так, – он опустился на подоконник и хлопнул по коленям, – премудростей никаких нет – вот телефон, вот бумага. Если позвонят, спроси кто, откуда, чего хотят и контактный телефон. Если будут передавать факс, в трубке сначала зажужжит, а когда перестанет, нажимаешь эту зеленую кнопку. Дальше он все сделает сам. Если надо отправить факс, то вставляешь листок сюда, тестом внутрь и нажимаешь ту же кнопку.

– Отправить? – переспросила Катя испуганно, – а что и кому я должна отправить?

– Не знаю, – Андрей пожал плечами, – ну, например, вдруг нам захотят перевести предоплату, но не будут знать, куда. Здесь, – он положил перед Катей листок, – реквизиты. Тупо пошлешь им, а они сами разберутся. Вот, собственно, и все.

Возникла пауза. Андрею казалось, что он выдал всю необходимую информацию, а больше говорить им было не о чем.

– Сейчас я отъеду, – он посмотрел на часы, – так что командуй. На кухне есть кофе и кажется даже печенье осталось.

– Спасибо, я не хочу.

– Не стесняйся… – он не закончил фразу, потому что в дверь постучали, – все. Я пошел; вернусь часа через два-три.

Катя слышала негромкий разговор в коридоре, потом дверь захлопнулась и стало тихо. Она робко взяла бланк с реквизитами. …ООО «Пирамида»… а почему «Пирамида», если торгует мешками?.. В памяти возникла картинка из журнала, где на фоне голубого неба и желтого песка возвышались треугольные громадины, а на переднем плане стоял верблюд и вокруг группка смеющихся туристов. Странное сочетание, хотя каких только названий не приходилось встречать ей за время своих поисков.

Катя вышла из-за стола – за ним она почему-то чувствовала себя неуютно; заглянула на кухню. На подоконнике стоял электрочайник, который постоянно рекламировали по телевизору, банка кофе и две чашечки с торчащими из них ложками, создававшие иллюзию, будто в помещении есть еще кто-то, и этот «кто-то» лишь на минутку спрятался, затаился.

Катя вернулась в комнату. …Это и есть моя работа?.. Села на «гостевой» стул; обвела взглядом пустые скучные стены. Низкое осеннее солнце било прямо в не зашторенное окно, и Катя прикрыла глаза – все сразу окуталось оранжевым туманом, зато глаза отдыхали. Она положила руки на стол, опустила голову, прижавшись щекой к тыльной стороне ладони. Состояние покоя, будто в конце долгого тяжкого пути, расслабляло. Мир с его проблемами внезапно отступил – она, наконец-то, могла отдаться самой себе, своим внутренним переживаниям, и вдруг подумала, что никаких особенных переживаний у нее и нет; как нет и другой жизни, кроме изматывающих поисков работы. Стало ужасно тоскливо, словно все ушли вперед по зеленым бескрайним полям, оставив ее одну в пустой темноте. Откуда-то издали доносился смех и голоса, а глаза медленно скользили по ровным черным стенам, ограничивающим пространство, и нет никакого выхода…

…– Ты, наблюдающий за живущими, которых создал, узри меня и сделай так, чтоб я узрела тебя… – Хетти перевела дыхание, ожидая реакции на свои слова, но тьма перед глазами не рассеялась и даже не сделалась хоть чуточку прозрачней, – ты, отводящий грозу от беспомощных, и делящий года на «до» и «после», почему твои уста молчат? Или то, что произносишь ты, тайна, наполняющая вечность? – Хетти снова сделала паузу и ей показалось, что камыш зашуршал как-то по-другому, вроде, кто-то шел, придавливая ногой стебли. Но, наверное, ей это только показалось – Осирис не может идти весомо и грубо, как человек.