Его

Одна неделя. Семь дней. Сто шестьдесят восемь часов. Всё слилось воедино в движении солнца по небосклону, в рассветах и закатах, и каждый миг, переживаемый Бетани, был связан с Эйбом. Она предполагала, что теперь, после их близости, после того, как уступила и отдалась ему, у них будет постоянный секс. Но он больше не прикасался к ней, и это была одна из самых странных вещей, которые произошли за последние дни. Неужели мужчина ждал, что она снова будет умолять о ласке? Ей хотелось бы сказать, что такого никогда больше не повторится, но правда была иная. Бетани нравилось его общество, нравилось, когда он пристально наблюдал за ней. Возможно, отец и защищал её чрезмерно, но не ради заботы, а чтобы контролировать каждый шаг. Приставил к ней людей, службу безопасности, и каждую минуту своего времени она обязана была жить по расписанию, составленному родителем. Несмотря на то, что давно уже не была ребенком.

Для отца Бетани была очередным бизнес-проектом. Слушая все эти дни новости по радио, девушка осознала — родитель воспринял её побег как личное унижение. Именно побег, потому что все, с кем она обсуждала предстоящую свадьбу, и до кого дотянулись руки правоохранительных органов, подтвердили, что девушка не хотела этого бракосочетания. И люди наверняка рассказали полицейским о том, как она ненавидела эту свою жизнь, как хотела сбежать. Разве, пропавшая одежда не была подтверждением их слов? О, Бетани была прекрасной маленькой принцессой, до тех пор, пока с треском не свалилась со своего кукольного трона. Когда за ней так никто и не явился, она поняла, что отец и близко не использовал все свои возможности для поиска пропавшей дочери. Очевидно, если бы он действительно хотел, её бы уже нашли. В его распоряжении было множество ресурсов, и это было ясно не по сумме денег на банковском счете, а по факту найма Эйба — смертоносного убийцы с тёмным прошлым.

— Думаешь о побеге? — Спросил Эйб, сидя на стуле напротив нее, чистя пистолет и детали, из которых тот состоял.

Она должна была бы быть напугана до смерти, глядя на то, с каким мастерством его руки разбирали и чистили оружие. Но страха не было совсем. Эйб не обращал на неё внимание, проводя некогда белой, а теперь грязно-коричневой тряпкой, по стволу пистолета. Бетани уставилась на то место, где мужчина закатал рукава до локтей. Она наблюдала не отрываясь, как его предплечья сгибались с безудержной силой, и все внутри нее болезненно сжималось от этого зрелища. Девушка не отвечала, а он по-прежнему не смотрел на неё.

— Если не о побеге, то, возможно, о своей семье, — мягко уточнил он своим глубоким, мужественным голосом.

Она посмотрела вниз на цепь, всё еще прикрепленную к лодыжке. Все последние семь дней пребывания в хижине, она наблюдала за ним и его распорядком дня. С тех пор, как у них был секс, он настаивал на совместном сне в одной постели, но не склонял к близости и не отстранялся от неё, а обнимал и гладил рукой по волосам. И каждый раз, когда Эйб совершал этот своеобразный ритуал перед сном, она успокаивалась и мирно засыпала в его объятиях. Внутренняя борьба, поначалу вспыхивающая на ласку, стала принятием. Бетани не могла вспомнить, когда в последний раз испытывала ощущение успокаивающего комфорта. Возможно, в детстве мать проявляла какую-то нежность к дочери, но столь редкую и незначительную, что и воспоминаний не осталось. А потом появился Стивен — мужчина, желающий использовать её лишь для удовлетворения своих сексуальных потребностей. Мужчина, к которому, по воле отца, она была привязана. Но Бетани не принадлежала никому, только самой себе.

Эйб положил разобранный пистолет на кофейный столик и посмотрел на нее. Целую неделю она была с ним, прикованная к одной из стен в маленькой хижине. И всё это время наблюдала, как мужчина кружил вокруг неё, словно они были некой сумасшедшей влюблённой парочкой. Он откинулся на спинку стула, но продолжал молчать, как и она.

— Нет, я не помышляю о побеге.

Он приподнял бровь, но ничего не сказал, как будто ожидая, что она продолжит.

— Я поняла, что за мной никто не придет. — Она взглянула вниз на цепь и подняла ногу, отчего металл соскользнул и звякнул о стену. — И это не имеет никакого отношения к тому факту, что я никуда не могу отсюда уйти.

Бетани сглотнула, когда встретилась с ним глазами. Эйб одним взглядом вводил её в состояние беззащитности, она чувствовала свою уязвимость перед ним, и от осознания этого ненависть и покой смешивались воедино в её душе. Поерзав на стуле, девушка поняла, что из всех людей в жизни, этот мужчина, ее похититель, был единственным, кто заботился о ней. Его чувства, возможно, и не были нормальными в общепринятом смысле, но они были настоящими. Пугающее и согревающее ощущение.

Бетани снова посмотрела ему в глаза. Методы Эйба были необычными в самом безумном смысле этого слова, но они были первой настоящей попыткой кого-то помочь ей изменить свою судьбу.