Его Безумие

Я боюсь увидеть другого. Зайти в палату, а там никого. Пустота. Лучше сломанные руки, чем лютая смерть. Благо Адам не имеет привычки врать. Пожалуй, не скажет, но ложь из его уст звучала бы абсурдно. Это еще одна из черт за что я его так сильно полюбила. Мне не хочется видеть в нем изъяны. Для меня их нет. Ревность? С его стороны, это чрезвычайно враждебно… Вспомнить хотя бы то, как он отреагировал на Леонида. Злость, ненависть, раздражение, презрение и надменность. На самом деле, список обширен. И никогда не понятно где та самая грань… Случится ли такое, что в один день, он не сможет сдержать своих демонов, которые рвутся наружу. Позволит ли себе вольность совершить самосуд над живым человеком? В груди бьется протест. Две ипостаси. Адам не сможет этого сделать. Он не такой. Меня ведь прощает. Будь я на его месте, давно бы сбежала. Дикость.

— Агат, ты не переоделась? — голос Маши заставляет очнуться от мрачных мыслей.

Господи, сколько же мусора в моей голове. Это бессмысленный поток. Не останавливается, идет дальше и разрушает всю систему.

— А…? — сминаю платье в руках.

Где может рассуждать нормальная девушка о проблемах в жизни? Разумеется, в примерочной в магазине. В эпицентре скопления народа. Пока Маша старается изо всех сил подобрать мне достойный наряд, я где-то между понятиями смерть или… жизнь. Долгая счастливая и желательно с Адамом.

— Завтра знаменательный день. У одной моей очень красивой и с ума сойти как задумчивой подругой в последнее время, но горячо любимой. День рождения! Чем не радость? — деловито заходит внутрь, закрывая за собой шторы.

— Ты как всегда права, — смотрю на платье минут пятнадцать, а так и не померила.

— Я вижу, что с тобой что-то не так, но не давлю. Сама скажешь, — подходит и обнимает крепко. — Мне казалось все решилось. Черт, Агат. Я не хочу видеть тебя такой… подавленной больше.

— Хорошо, что ты есть. Спасибо за все, — в ответ сжимаю ее в своих объятиях.

— Говоришь так, словно прощаешься.

— Жизнь непредсказуема.

— Агата! — возмущенно воскликнула подруга.

— Шучу я!

Мы примерно час выбираем, что наденем на грядущий праздник. Каждый год Маша делает мне поистине праздничное настроение, приглашая всех, но в этом году лучше встретить день с Адамом. Несомненно, отмечать с фондом будем, но вечер…Минуты переходят в вечность рядом с ним, наполненные яркими впечатлениями, я жду гораздо больше.

***

Приезжаю только глубокой ночью. Крадусь на цыпочках как партизанка. Главное не разбудить моего грозного мужчину, а то потом мама не горюй. Между тем везение и я, несопоставимы друг с другом.

— Не рановато явилась? — его низкий голос эхом раздается по комнатам.

Загорается свет, чуть зажмурилась от чересчур яркого освещения.

— Привет… — прикусываю внутреннюю часть губы, дабы не сказать лишнего.

Молча оглядывает меня, не переставая смотреть в упор и не давая отвести взгляд в сторону. Принюхивается как голодное животное на свою заветную добычу. Дрожу как осиновый лист. Привыкать надо к таким вот предъявлениям, но все никак не могу. Зато в арсенале есть женские уловки. И если, кто скажет: Разве так можно? Я отвечу конечно! С такими мужчинами надлежит быть во всеоружии. Каждый день на острие ножа. Раньше пренебрегала этими качествами, а теперь неловкость пропала.

— Как на работе? — нарочито сильнее нагибаюсь, снимая туфли. — Блаженство.

Мгновение ока и он рядом. Чувствую попой крепкие мышцы живота. Напрягается, а я не пытаюсь подняться.

— Очередной трюк? — стремительно подхватывает меня за талию, давая почувствовать всю силу его желания. — Знаешь, как действуешь. Хочешь отсрочить казнь?

— Возможно, — выпрямляюсь, откидываясь на стенку под названием Адам. — И вдобавок хочу сказать, что люблю.

— Славно поешь, — приподнимает мое платье все выше и выше. — Слишком быстрый доступ. Мне не нравится, что ты разгуливаешь так по городу.

— Я слышу это буквально каждый день.

— Ты цветочек мой, не прислушиваешься, сопротивляешься и попадаешь в неприятности, — сдвигает мокрые трусики, проникая быстро двумя пальцами, задевая во мне особые точки.

Куда мне до дьявола во плоти, соблазнение его прерогатива.

— Адам… — выгибаю спину, настраиваясь на удовольствие.

— Завтра утром мне нужно будет отъехать. Приеду поздно ночью или утром следующего дня, — пропускаю слова мимо ушей.

Ожидаю продолжение, но его не следует, он резко убирает свою руку и оставляет меня обескураженной и готовой метать молнии.

— Что это значит? — голос поник.

Обидно, а где-то закромах слышалось «нужно будет отъехать». Но ведь завтра мой день и впервые в жизни, я встретила свою любовь и намеревалась провести с ним эти часы. Получается он забыл? Или не знал?

— Наказание.

— Уж всяко лучше, чем подвал, — фыркаю от досады.

— Ты его даже не видела.

Чуть отходит, показывая, как эти же пальцы оказываются у него во рту. Медленно обсасывает их. Взгляд темнее ночи. Не могу скрыть смущение, а ему нравится глумиться надо мной.

— Уверена, что мне не по душе такое приключение. Как-нибудь в другой жизни.