Его Безумие

Я сошла с ума, ведь под его натиском забыла о том, как он угрожал расправой над Андреем и Лео. Он вытряхивает все мысли напрочь, не дает сосредоточиться на защите своих…друзей? Можно подумать любовники. Еще бы чуть-чуть и я бы пошла на заклание, чтобы сознаться во всех своих грехах.

Адам пошел в душ, а мне до жути захотелось что-то съесть. Пора приготовить фирменное печенье. Раздобрить зверя сложно, и не без рисков, но необходимо. С легкостью менять решение — моя прерогатива.

Спускаюсь по лестнице, как вдруг слышу приглушенную мелодию звонка. Иду в сторону зала, всматриваясь, где может лежать…

— Вот же! — из-под дивана выглядывает мой телефон.

Подбегаю к нему, беру на руки и царапаюсь об дисплей, который убит внешне, но функционально все еще жив. Двигаю пальцем снять вызов и…

— Дочь, ты почему не берешь трубку? — голос мамы застал меня врасплох.

Вчера на эмоциях, я бросила его подальше, лишь бы убежать от разыгравшейся фантазии, сдавливающей сердце в тиски.

— Неполадки…

— Агата, — громко ахнула. — Как ты могла не рассказать о таком событии? Укрыть от собственной матери?

— Я тебя не понимаю…

— Взрослый интеллигентный мужчина, — послышался шепот отца. — Видно, что любит ее. Чего нервничать?

— Эдгар, он представился ее мужем!

Господи, что происходит?

— Так, — устало потираю виски. — Кто-нибудь объяснит мне в чем дело?

— Это ты будешь объясняться нам! — воскликнула мама. — Он поступил как настоящий мужчина. Приехал познакомиться с родителями жены. Хотя первая о твоем экстренном замужестве должна была узнать я!

— Послушайте, у меня нет никакого мужа, — спокойно проговорила. — И…

— Что значит нет? — оборвала мою речь. — Зачем обманываешь? Адам показал твой паспорт! Ну и как тебе новая фамилия? Агата Дэвис?

Глава 33

Люди всегда правдивы.

Просто их правда меняется,

вот и все.

Тристан Бернар

Адам

Все чаще меня посещала мысль: а как ослабить волю Агаты? Чтобы больше не смела грезить мечтами о прекрасном принце, который несомненно будет оберегать и спасать, петь дифирамбы у окна, лелеять как зеницу ока. Увы, я не такой. И от кого ей стоит спасаться, так только от меня. Впрочем, далеко не сбежит. Не позволю, не отпущу…

Порой непредвиденные действия Агаты выводят из себя, заставляют подавлять сопротивление, намеренно обижать. Когда я увидел фотографии с ней, мне сразу же захотелось задушить ее, оставить в подвале окровавленной, в цепях с кандалами. Голой и униженной. Растоптанной и подавленной. Измотанной и оттраханной до полуобморока. Я был готов, но…не смог противостоять ее слезам. Глазам, которые снятся мне по ночам, от которых отключается разум и включается несуществующее, казалось бы, сердце. Просто не смог. Ее слезы, моя боль. Мать также истошно плакала, взахлеб. По-настоящему. Уж это я могу отличить. Женщины, встречавшиеся мне на пути, ревели из-за моей «бездушности». На самом же деле, делали вид, что страдают. Фальшь легко чувствуется. Им нужны были деньги, украшения, брендовая одежда…Что касается любви? Холодный расчет, и только. Это возможность, в необозримом будущем найти большой богатый кошелек. Инвестиция в себя любимую дает для всего этого старт. Ликвидный товар на рынке. Таких много, таких тьма… Поэтому привязать к себе Агату, лучшее из найденных мною решений. Повод неприятный, но всего два звонка, наши паспорта, и мы официально женаты.

Моя жена.

Моя девочка.

Моя…вся…

Пусть она не знает об этом, но ей придется с этим смириться. Выбора нет. С самого начала. С самой первой встречи.

Как говорил Фрейд, масштаб вашей личности определяется величиной проблемы, которая способна вас вывести из себя. Я был зол, неимоверно, но поразмыслив некоторое время, пришел к выводу, что все не так как кажется. Ее испуганные глаза, дрожащие губы, потерянный вид. Агата бы не смогла так поступить.

Нужно было найти этого ублюдка, и я нашел…

— Мужик, — трясется от испуга будущий покойник. — Ты чего, а? Может хватит…

Сейчас он стоит на коленях, связанный бечевкой, побитый, но еще живой. Какое упущение. Обхожу его, и со всего размаху пинаю в спину.

— Ну, — давлю ногой, чтобы не двигался, — кто тебя нанял?

— Я все рассказал, — мычит. — Она танцевала в платье шлю…

Не даю договорить, резко бью по почкам. Ему не жить. Оскорблять Агату не позволю.

— Правду, — во всю скулит от отчаяния. Плевать, сам напросился.