Его Безумие

— Не подходи, — с печалью сообщил: — Порежешься.

— Давить на жалость изволил?

Нервно сглотнул подкативший к горлу горький комок и закашлялся.

— Агат, я готов меняться…ради тебя.

Вижу, как трудно ему даются эти слова. Но мне нужно выяснить одну важную деталь.

— Правда? Тогда развей мой миф о судьбе Андрея. Он жив?

— Жив, — цедит сквозь зубы.

— Адрес.

Глава 46

Вопрос, который ставит меня в тупик:

сумасшедший я или все вокруг меня?

Альберт Эйнштейн

Агата

Мне определенно не нравится перспектива ехать к Андрею. Да и где облегченный выдох? Все же, он жив — здоров, правда в психиатрической больнице. Но жизнь ведь непредсказуема и всяко лучше, чем смерть. Точнее, ничего нет хуже смерти.

Помимо горечи в груди по Лео, день ото дня, я истязала себя вопросами о дальнейшей судьбе бывшего. Может он и паршиво повел со мной, но его я простила.

Глупо?

Ну и я не отличаюсь умом и сообразительностью. А возможно почувствовала вину за произошедшее. Андрей тоже поплатился за свою жестокость ко мне. Этого не забыть, как и не зашить дыру в сердце.

Ногтями впилась в подлокотники кресла, изобразив на лице внешнее спокойствие, когда в душе царил хаос. Я больше не хочу быть слабой, по крайней мере перед Адамом. Нельзя позволять ему оказывать на меня влияние. Чревато последствиями. Например, поддаться соблазну, как сегодня. Можно конечно сказать: он вынудил! Но что изменится? Я стонала, принимала его напор и ничуть не противилась. А Адам манипулировал мной. Не удивился реакции, не сомневался, что я не изменяла ему вдали.

Закрадывается мысль, а что собственно он делал без меня?

Были ли у него отношения? Другая женщина…? Хотя какая разница. Или есть?

Я…запуталась.

Однако не верила в его великодушие и человечность. Отправить Андрея лечиться — манна небесная.

— Мы приехали.

Водитель привез в пункт назначения. Идеальное место для встречи. Надеюсь, в последний раз окажусь в подобном.

Снаружи — сплошной трехметровый забор, а внутри — открытая территория. В кино он выглядит как здание с войлочными стенами и колючей проволокой. На всех этажах решетки, здесь же, такого нет.

— Я буду вас сопровождать.

Иначе быть не может. Кольца и часов нет. Я прям не нарадуюсь своей «свободе».

На самом деле, зайти так просто нельзя: врачу необходимо подавать охране пофамильные списки за сутки до прихода посетителя. Но у Адама все схвачено. А могло ли быть по-другому?

Мой побег — исключение. Я до сих поражаюсь, как относительно спокойно жила этот год.

— Боже, — прикрываю нос. — Дышать нечем!

Внутри стоял отвратительный запах и единственное желание, возникшее в сию минуту — уйти поскорее.

Огляделась по сторонам: все-таки первое впечатление ошибочно. Цветы вянут, что насчет людей?

Но это было еще не все. Раздался протестующий оглушительный вопль, из-за чего все обернулись, чтобы увидеть причину возмущения.

В этот миг, мне казалось, что у самых отважных бы замерло сердце от страха, кроме привыкших сотрудников, естественно.

— Буйный пациент, — смешливо высказался охранник. — Привязывали его, а он ушел через форточку. Теперь же, устроил бойкот пижаме.

Точнее и не скажешь. Из одежды у больного — бинты на руках и ногах и больше ничего. Абсолютно нагой.

Видя мой ступор, он позвал врача, дабы не разрушить мою психику окончательно.

— Идемте, многие ушли на обед, поэтому вам никто не помешает.

Я боялась увидеть Андрея в таком же состоянии. Это раздавит меня.

— А у вас так всегда? — поинтересовалась у него.

Крики не умолкали, и я не успевала зажимать уши.

— Когда как, — уклончиво ответил. — Не переживайте, Андрей парень тихий. У него наблюдается ремиссия. Из закрытого стационара перекочевал в открытый. Прогресс.

Я уже жалела, что пошла за ним, но пути назад не было.

Мы зашли в палату, и я тут же наткнулась на задумчивый и скорбный взгляд Андрея.

— Привет, — наверное у меня онемел язык потому, что вымолвить другого я не смогла.

Он только кивнул и продолжил сидеть на кровати.

— Я оставлю вас, если что зовите.

Когда дверь захлопнулась, Андрей сразу же оживился и даже в глазах появились признаки жизни.

— Агата… — прикусил губу, явно прерывая свои думы. — Это по-настоящему ты? Или я попал в рай?

А тебе дорога в ад, гад.

Черт, я становлюсь кровожадной.

— Можно, — киваю на кресло напротив него, — присяду?

— Значит реальность, — мотает головой, словно приходит в сознание. — Садись. Я так рад тебя видеть, то есть нормального человека, — грустно ухмыльнулся. — Отец не приходит. Стыдится непутевого сына.

— Перестань, — присаживаюсь поудобнее, чтобы рассмотреть его зрачки. — Ты же здесь не навсегда.

— Твой любимый похлопотал, — прищуривается и на лице отражается злость. Истинные чувства. А я надеялась, он изменился. — Это мое заключение до конца своих дней. Радуйся. Я больше не буду мешать.