Его благородие

- В какой губернии, в каком уезде, в каком населённом пункте вы родились?

- Не помню.

- Образование?

- Не знаю, не помню.

- Читать умеете?

- Умею.

- Прочитайте текст, - и он дал мне листок с типографским текстом.

Я начал быстро и бойко читать, несмотря на всякие знаки "ять" и буквы "и" латинского типа с одной или двумя точками сверху, как в украинском языке, где i обозначает "и", а i с двумя точками обозначает как "йи".

Его Императорским Величеством Государем Императором был издан Манифест "Об усовершенствовании государственного порядка": "Даровать населению незыблемые основы гражданской свободы на началах действительной неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний и союзов.

Не останавливая предназначенных выборов в Государственную Думу, привлечь теперь же к участию в Думе те классы населения, которые ныне совсем лишены избирательных прав.

Установить, как незыблемое правило, чтобы никакой закон не мог восприять силу без одобрения Государственной Думы, и чтобы выборным от народа обеспечена была возможность действительного участия в надзоре за закономерностью действий, поставленных от Нас властей".

- Дельно, - сказал Иванов-третий. - У нас и профессора так бойко вряд ли прочитают. - Математику знаете?

- Знаю.

- Арифметику?

- Почему арифметику? - оскорбился я. У нас в училище высшее образование давали на основе математики, которая нам границе была абсолютно не нужна. - Знаю алгебру, геометрию, тригонометрию, математический анализ.

- Что за математический анализ? - удивлённо поднял брови Иванов-третий. Да и Иннокентий Петрович стоял и слушал с открытым ртом.

- Ну, это исследование уравнений и тригонометрических функций, построение графиков, дифференцирование уравнений.

- Вы учились в университете?

- Не помню.

- Какие знаете иностранные языки?

- Немецкий.

- Скажите что-нибудь, - предложил мне помощник участкового пристава.

- Drahtzäune sollen gefährliche Bereiche abdecken und das Vordringen des Feindes behindern.

- А что это такое? - спросил Иванов-третий. - Чувствую что-то военное, а вот точно перевести не могу.

Я перевёл:

- Проволочные заграждения предназначены для прикрытия опасных направлений и затруднения продвижения противника.

- Откуда вы это знаете?

- Не знаю.

- Ещё языки знаете?

- На начальном уровне фарси. Умею писать, читать, немного говорю и перевожу со словарём.

- Ну-ка, скажите что-нибудь на фарси, голубчик, - заинтересовался Иннокентий Петрович.

Я не стал стесняться и сказал:

- Рафиг данэшьяр, горухе забоне фарси баройе дарсе шома хазер аст.

- А это что? - чуть ли не хором спросили все трое.

- Это приветствие учителя перед началом урока. Давайте я вам это запишу на бумаге.

Я взял перо. Руки у меня не дрожали, и я достаточно красиво стал выводить арабские буквы справа налево: эр, алиф, эф, и, гэ, пробел, дэ, эн, ша, и, эр... И так далее.

- Я же говорила, что он из благородного сословия, - воскликнула Марфа Никаноровна. - Вы посмотрите на его руки. Руки нежные, сильные и мозоли только на подушечках, как у людей, которые занимаются гимнастикой. Или у военных.

- Так, запишем, - сказал Иванов-третий, - похоже и память к вам возвращается. Рост у вас какой?

- Сто семьдесят пять сантиметров.

- Так, это получается два аршина, семь целых и две пятых вершка, - подсчитал полицейский. Намного же проще считать в сантиметрах, чем в вершках, аршинах, пядях, саженях и локтях.

Затем у меня описали тип лица, причёску, разрез глаз, расстояние между зрачками шестьдесят четыре миллиметра, размер и форму ушей, округлость лица, крепкое телосложение.

В графе образование - предположительно высшее. Сословие - благородное.

Снова спросили про имя и фамилию. Убей Бог - не помню. Вероисповедание - не помню.

- Знаю ли молитвы?

- Вроде бы знаю.

- Прочитайте.

- Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твоё; да приидет Царствие Твоё; да будет воля Твоя и на земле, как на небе; хлеб наш насущный дай нам на сей день; и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим; и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого.

- Это в столицах так читают, - сказал Иннокентий Петрович, - выходит, что исповедания православного. А по медицине что-нибудь знаете?

- А что, например? - спросил я.

- А вот как простуду быстро вылечить? - спросил доктор.

- Насколько мне известно, - сказал я, - простуду лечить не надо. Замёрзшего человека нужно согреть, напоить горячим чаем с липовым цветом и с малиновым вареньем, и дать ему хорошенько отдохнуть. Если во время сна он вспотеет, то это будет очень хорошо. Лечить нужно последствия простуды, такие как воспаления верхних дыхательных путей, его ещё называют катаром, бронхит и ангину. И вообще, простуду лечат семь дней. Если её не лечить, то за неделю она сама проходит.

Последняя сентенция как-то озадачила доктора, и он задумался над шутейным постулатом.

- Вы случайно не врач? - заинтересованно спросил меня Иннокентий Петрович, - откуда вы все это знаете? И почему человека нужно поить с малиновым вареньем, а не с мёдом?