Его большой секрет

Он слегка засмущался. И тут я вспомнил, что такие изображения бьют на зонах. И означает оно, что человек даже из космоса найдет выход из любой ситуации.

Он мазнул взглядом по моей татуировке, но, как любой нормальный мужик, не решился разглядеть ее получше, учитывая расположение надписи.

Мы попарились в баньке, махнули пару рюмок за богато накрытым столом, и расчувствовавшийся сибиряк доверительно сообщил:

– Ты же понимаешь, что я все подпишу?

Я расслабленно кивнул. Понимать-то понимал, но услышать от него это было здорово.

– Слушай, выбери сам. Я никак не могу решить. Хороши чертовки, аж глаза разбегаются, – стрельнул он сальными глазками в сторону девчонок, резвившихся в бассейне.

– А не нужно выбирать. Они все для тебя. Наслаждайся, – щедро предложил я.

– Ты серьезно?

– Да. Мне нужно уехать. Оставляю заботу о девочках тебе, – подмигнул я.

– Вот уважил так уважил! – он потянулся, чтобы обнять меня, но, видимо, вспомнил, что мы без одежды, и протянул руку.

Мы посмеялись и разошлись, крайне довольные друг другом.

– Что так рано? – удивленно спросил Димка, пряча недоеденный гамбургер, когда я сел в «Майбах». – Девочки не понравились?

Он явно не ждал меня так быстро. И теперь переживал, что провалил первое задание по подбору соответствующего персонала, которое я поручил ему, чтобы компенсировать вынужденный простой.

– Девочки – огонь. Ты молодец. Только инструктируй их в следующий раз, чтобы клиента обхаживали, а не мне глазки строили.

– Понял. Куда теперь?

– В аэропорт.

В Димкиных глазах плескалось недоумение. Похоже, в его голове не умещалось, как можно было бросить такие отборные экземпляры.

– С букетами все в порядке?

– Да, – заверил Димка. – Все доставлено и загружено на борт. Вы там цветочный магазин, что ли, открыли?

Я не удостоил его ответом, так как мысленно уже был далеко отсюда.

* * *

К замку стараюсь подъехать тихо. Отдаю распоряжения, чтобы цветы поставили в спальне, надеясь, что места для них там хватит. Прихватив один букет, спешу в столовую. Уже на подходе слышу торжественные звуки «Болеро» Равеля. Странный выбор музыки. Осторожно заглядываю в помещение и делаю жест официантам, чтобы молчали. Улыбаюсь тому, как Джон расслабленно раскачивается в такт мелодии, закрыв глаза. А по напряженной спине Анастейши понимаю, что ее эта музыка отнюдь не расслабляет.

Тороплюсь обнять ее, чтобы наконец успокоить, но стоит мне дотронуться, как она с криком вскакивает, опрокинув стул. Джон в ужасе растопыривает глаза. Пару секунд мы все с интересом смотрим друг на друга. А потом Анастейша с восторженным воплем виснет на моей шее.

Она принимается нашептывать мне обо всех бедах прошедшего дня. Я покорно слушаю, но от льющегося в мои уши прерывистого шепота, от ее жаркого дыхания на моей коже, от чуть подрагивающих в миллиметре от моей щеки ресниц внизу некстати все начинает вставать. К счастью, Анастейша быстро вспоминает, что меня стоит покормить. Это кстати, так как еды сегодня мне перепало маловато, а ночка впереди обещает быть бессонной.

Сексуальный голод явно перевешивает голод физический. Быстро закидывая в себя большие куски, я заглатываю их практически не жуя. Одной рукой при этом придерживаю свою женщину и, если честно, еле сдерживаю рвущийся наружу животный рык.

Наконец, не выдержав, я хватаю свой трофей и тащу в пещеру. Первобытный человек внутри меня ликует. Вот только нескончаемые коридоры собственного замка начинают подбешивать.

На пороге спальни спускаю драгоценную ношу с рук, но лишь для того, чтобы тут же наброситься на нее. Вваливаемся в темную комнату, кое-как дотягиваем до кровати и обрушиваемся, сметая все на своем пути.

Чувствую, что ее раздирают страсти ничуть не меньше моих. И это распаляет меня еще сильнее. Она заведена так сильно, что хочет доминировать. И я даже ненадолго позволяю ей порезвиться. Но инстинкт самца, вставший сегодня внутри меня во весь свой доисторический рост, не дает мне долго это терпеть. Подминаю девчонку под себя, чтобы показать, кто здесь папочка.

Оргазм настигает нас одновременно. Ошеломительный и сокрушающий, как огненный вихрь. Несколько минут лежим, как две рыбки, выброшенные на берег, глотая ртом воздух.

Но вот Анастейша зашевелилась. Через секунду над кроватью вспыхивает свет. Она видит, что комната утопает в цветах, и начинает благодарить. А я в ответ внезапно выдаю что-то дико сентиментальное. Это еще откуда? И куда, позвольте узнать, спрятался только что орудовавший в спальне самец-завоеватель? У меня раздвоение личности или это Анастейша – мое персональное безумие?

Моя романтичность срабатывает как триггер. Анастейша, растрогавшись, тянется ко мне, и проснувшийся огненный вихрь вновь затягивает нас в свою воронку.

Утром я просыпаюсь от телефонного звонка.

– Не бери трубку, – слышу рядом жалобный голосок.

Внутри шевельнулось какое-то нехорошее предчувствие. Но я тянусь, чтобы взглянуть на дисплей. Раздумываю лишь пару секунд и, спрыгнув с кровати, ухожу говорить в ванную, оставляя за спиной любимую женщину на постели, хранящей жар нашей страстной ночи.