Его девственница (ЛП)

Уголки его рта подергиваются.

- Ты пытаешься найти приключений на свою попку?

Я пожимаю плечами.

- Может быть, - говорю я ему. – Ты уже слишком долго угрожаешь мне.

- Правда?

- Ага, - отвечаю я. – Ты сказал, что не трахнешь меня, пока я не буду готова. Ну, теперь я готова. Может, тебе стоит трахнуть меня уже, наконец-то?

- Правда?

- Правда.

- Ох уж этот, блядь, ротик, - рычит он. – Залезай в ванну.

Подавляя улыбку, я делаю то, что он велит. Я опускаюсь в ванну на ножках, и позволяю теплой воде и пузырькам окружить меня, окутав мое тело прямо до подбородка.

Я закрываю глаза. Теплая вода ощущается просто удивительно, вероятно, в миллион раз лучше, чем в любой другой день, так как у меня все болит, и я плохо спала. Когда я открываю глаза, мистер Гейб ставит тиковое кресло к изголовью ванны.

- Ты не присоединишься ко мне?

- Не-а.

- Что ты собираешься делать? – спрашиваю я, мое дыхание замирает в горле, когда он садится на кресло.

- Я собираюсь помыть тебя, а затем уложить в постель.

Адреналин проносится сквозь меня.

- То есть, мы собираемся... Ну, ты понимаешь?

Он включает воду, берет ручную насадку и мочит мои волосы. Медленно, он начинает мыть мои волосы, пальцами массируя кожу головы, пока мои глаза практически не закатываются внутрь черепа. Затем он трет мою шею и плечи, пока я не становлюсь подобием кашицы, а мое тело превращается в желе.

К тому времени, как он прислоняет свои губы к моему уху, я забываю, о чем мы вообще разговаривали.

- Значит ли это, что мы собираемся… Что? – спрашивает он. – Мне хочется услышать, как ты говоришь это.

- Это значит, что мы будем трахаться? – шепчу я.

Он снова включает воду и, не торопясь, ополаскивает мои волосы.

- Скажи это еще раз, грязная девочка.

- Трахнуться, - шепчу я. – Ты собираешься трахнуть меня?

- Готова ли ты для меня? – он выключает воду и кладет ручную насадку обратно.

- Более чем готова, - отвечаю я ему. Кажется, моя киска между ног, пульсирует, соглашаясь со мной.

Он рычит мне на ухо, его руки продвигаются от моих плеч к груди, настолько медленно лаская меня, как будто им больше нечего потрогать. Мои соски твердеют в ответ на его прикосновения, и возбуждение струится сквозь меня.

Я слегка стону. Я так скучала по ощущениям его рук на своем теле.

- Твой первый раз… Не должен произойти с кем-то, кто годится тебе в отцы, - говорит он.

Как он может чувствовать вину за то, что трахнет меня после того, как я сама практически бросилась на него?

- Значит, ты хочешь, чтобы кто-то моего возраста научил меня всему?

Он зажимает мои соски между пальцами, посылая небольшую боль с последующим возбуждением сквозь меня. Я издаю низкий стон, когда он грубо говорит мне на ухо.

- Никто, кроме меня, не прикоснется к тебе. Никогда.

- Ты же говорил, что…

Он скользит рукой между моих ног, его пальцы сразу же находят мой клитор, и он сжимает его так же, как он щипал мои соски минуту назад. Я громко кричу, но потом он начинает гладить меня, и я чувствую, что таю.

- Если ты переспишь со мной, ты станешь полностью моей, маленькая девочка, - заявляет он. – Этот клитор будет моим. Поняла?

- Да, сэр, - шепчу я, выгибая бедра, чтобы заставить его прикоснуться ко мне. Я страдаю от того, как сильно желаю его. Я хочу, чтобы его пальцы были внутри меня.

Хочу, чтобы он был внутри меня.

Он недолго дразнит меня, прежде чем засовывает пальцы глубоко в мою киску. Они с легкостью скользят в меня, потому что я настолько влажная для него, что это ощущается даже в воде.

- Эта тугая, мокрая маленькая киска принадлежит мне, - говорит он. – Понятно?

- Да, сэр, - я задыхаюсь, когда он трахает меня пальцами, кончиками гладя прямо то самое местечко внутри меня, которое он, кажется, нашел без какого-либо труда. Его другая рука сжимает мою грудь, он прижимает меня к ванне, а его щека близко к моей. Его пальцы растягивают меня, двигаясь внутрь и наружу, до тех пор пока мое дыхание не становится прерывистым.

- Сэр, - бормочет он. – Почему мне так сильно нравится, когда ты называешь меня так?

- Потому что ты грязный старикашка, - дразню его я.

В ответ он сильно прижимает кончики пальцев к тому местечку внутри меня и гладит там, пока я не начинаю задыхаться.

- Если это твой способ… помучить меня за то, что я болтаю… тогда ты совершенно не отговариваешь меня от того, чтобы быть… болтушкой, если ты понимаешь, о чем я.

Его низкий голос звучит рядом с моим ухом.

- Это мой способ извиниться за то, что я был мудаком.

Я стону громче, когда он гладит меня.

- Продолжай извиняться.

- Моя, - рычит он. – Моя навсегда. Ты поняла?

- Твоя, - шепчу я. Слово переходит в стон, и я повторяю его снова и снова, пока он подводит меня к краю. Мои бедра, кажется, двигаются по собственной воле, когда я трахаю его руку.

После этого больше нет слов. Никто из нас ничего не говорит. Он лишь ласкает меня до тех пор, пока я почти что дохожу до пика, мое дыхание становится рваным, а тело вялым, податливым и готовым на все, чего бы он ни попросил от меня.

Затем он перестает гладить меня, оставляя мою киску пульсировать вокруг своих пальцев.