Его добыча

По гулкому коридору, гофрированные матово-серые стены которого словно стрелы, идущие от пола вверх, пронзали иссиня-черные стыки дверей кают, пробежала торопливо – не хотелось, чтобы меня заметили.

К счастью, моя каюта была практически в начале коридора. Впечатав ладонь в датчик, контролирующий механизм открытия, спешно юркнула в нее. Включила освещение, стянула и закрепила на плечиках настенной вешалки форменную куртку. Привычно не обращая внимания на унылость и аскетизм обстановки, в которой старалась проводить лишь ночи, подошла к иллюминатору.

Ладони легли на упругую белую раму, лоб коснулся холодного прозрачного материала, взгляд, скользнув по серебристым дугообразным конструкциям видимой части станции, ушел в заполненную звездами глубокую черноту космоса.

Неизвестно, сколько так простояла, в себя пришла от странного звука и не сразу поняла, что это стук зубов. Моих. Запоздало накрыло откатом…

Только укрывшись ото всех, позволила себе проявить истинные эмоции. Для других они стали бы символом слабости, для меня же оказались проявлением раскаяния, даже сожалений. Кого я обманываю? Эта работа не для меня!

Читая сухие фразы пунктов трудового контракта, не всегда понимаешь, что за ними стоит. И сможешь ли ты с этим справиться. Я не смогла. Одно дело – бесконечные наблюдения за системами слежения, учебные тренировки и беззлобные шутки коллег, и совершенно иное – вот так, напрямую, день за днем сталкиваться с чужой болью, отрешенно наблюдать за чьими-то вынужденными муками, привыкая к ним и начиная воспринимать как должное.

Эта станция… Жуткое место! Отвратительные порядки и неправильные деяния. Неправильные с моральной, человеческой точки зрения.

Доран твердил, что я не знаю настоящей жизни в том ее трагичном проявлении, которое приносят потери. Что я не понимаю, откуда может появиться ненависть одних разумных существ к другим, потому что не представляю жестокости реального мира. Что ж… Напарник наверняка прав, и мое отношение – просто трусость, неспособность переступить через собственные страхи и сомнения. Наверное, я обречена стать жертвой любого столкновения, не смогу противостоять угрозе и защитить себя.

Значит, это место и эта работа не для меня. Я бы прямо сейчас разорвала свой контракт, но… жаль заработанных денег, неустойка за досрочное расторжение огромна. Но зато уж по окончании вахты точно не стану подписывать соглашение на новый срок. Больше не вернусь к бесстрастным наблюдениям за чужими сломанными жизнями, к страху однажды действительно убить кого-то, к необходимости мириться с навязчивой похабностью напарника. Пора прекратить демонстрировать силу и готовность противостоять любому противнику.

Кого я обманываю? Крутая и невозмутимая Троя Флэш, рядовая гарнизона, – это не про меня. Под ее личиной – встревоженная происходящим и измученная необходимостью мириться с чужой болью девчушка с мирной Земли. Я как антипод материализованных амиотов, только у них за навязанным и, по их меркам, слабым телом скрывается всесильный и безжалостный дух.

Решено! Мне пора домой. Пора забыть об этом месте, как о страшном сне. Когда-то неустроенность жизни, одиночество и отсутствие близких – а я выросла в приюте и своей семьи не знала – заставили податься в космос. Казалось, там, далеко между звездами, я отыщу себя, обрету цель, а с ней и смысл жизни. Однако я ошиблась, переоценив свою тягу к переменам.

Вздохнув, оттолкнулась от рамы. Самобичевание бессмысленно, если нет возможности изменить прошлое. Остается надеяться на будущее.

Растерла холодный лоб, прикинула, что по времени всех уже должны были отпустить – наверняка закончился и третий спарринг. Сбросив ботинки, сняла брюки и, прихватив с полки щетку, босиком, в одной футболке отправилась в душевую.

В числе желающих освежиться оказалась не я одна, заняты были как минимум три кабинки – на матовых стенках дверей оседали и скатывались вниз капли воды. Закрылась в свободной, ближайшей к выходу. Привычный поступок на внепланетарном объекте, где коллектив преимущественно мужской, – всякий раз, выходя из душа, видела, как народ пялится на мои формы. Увы, личные кабинки в крошечных каютах рядового персонала не предусмотрены, как и особые условия для сотрудниц. Приходится пользоваться общими душевыми.

Под струями теплой воды стало легче – пропала дрожь, которая, несмотря на кажущееся спокойствие, все еще периодически сотрясала тело. Зато навалилась усталость. Расслабляющая до сонливости, уютная, влекущая обратно в каюту. Спорить с ней не стала. Выключив воду, постояла под теплым потоком воздуха, осушающего кожу и волосы, и раскинула руки в стороны, касаясь стен и тем самым активируя режим одевания – функцию «гардероб».

Датчики сработали, как всегда, безукоризненно: струи «умного» жидкого материала ударили из раскрывшихся отверстий в стенах и потекли по телу, обволакивая его и превращаясь в ткань. Через несколько минут, уже в чистой плотно облегающей футболке и трико, я выскочила в «предбанник». Народа там ощутимо прибавилось.