Его добыча

Когда дрожащие руки в очередной раз подносят стакан ко рту, я резко вывожу вибрацию на максимум и вода разливается ей на грудь, делая и без того возбужденные соски гиперчувствительными. Сама же Олеся, просто сотрясается в пароксизме страсти, положив голову на стол и мыча от удовольствия.

К нам подходит официант, но на его вопрос «Не плохо ли даме» я отправляю его за основным блюдом.

Салат мы уже съели.

Её не плохо. Ей очень, очень хорошо. И мне хорошо на нее смотреть, так хорошо, что член практически рвет брюки отдавая болезненной пульсацией во все тело.

– Как вы себя чувствуете? – задаю вопрос, когда она поднимает на меня ошалелый взгляд и откидывает со лба влажные пряди темных волос, тяжело при этом дыша.

– Нормально, – ее хрип бьет током по мозгам. Хочется опрокинуть ее прямо здесь на стол, закинуть ноги себе на плечи и пользовать, пока как раз такой хрип и не будет рваться из узкого горла. Горла, в которое я спущу свою сперму, уже изрядно давившую на яйца.

Да, я хочу все это сделать, но вместо исполнения желаний требую:

– Сними трусы.

Она кивает, встает и собирается выйти из-за стола, но я хватаю ее запястье и поднимаю брови.

– Здесь и сейчас.

Она шокировано оглядывается, замечая на себе несколько плотоядных взглядов – ну еще бы, сегодня ее вид просто сногшибательный – и садится на место.

Долго смотрит мне в глаза, а затем кивает снова, облизывает пересохшие губы, готовая выполнить мой даже самый извращенный приказ.

Олеся прикрывает свои глазки, оставляя тени от ресниц на щёчках и наклоняется вперед.

Я перевожу взгляд на стул, с которого она немного отрывает свою попку и начинает медленно опускать руки вниз. Затем медленно задирать подол своего длинного платья с вырезом, подобранного мною лично. Выше и выше. Она так оголяет свои шикарные ножки, что у меня пересыхает во рту, а слишком любопытного наблюдателя, молокососа я ставлю на место одним острым, как нож взглядом.

Это зрелище только для меня, эта женщина только для меня.

Её руки, наконец, добираются до резинки тоненьких трусиков и начинают их стягивать. Медленно, осторожно, не привлекая лишнего внимания.

Трусы падают вниз влажным, оглушающе пошлым шлепком, и она не успевает их поднять. Я резким броском поднимаю их, но Олеся сопротивляется, не отдает.

Открывает глаза и умоляюще произносит:

– Не надо.

– Олеся, – возбужденный рык на грани разумного рвется изо рта.

Невероятных усилий мне стоит на трахнуть эту бабу прямо здесь. Тело тяжелое, голова гудит от обжигающего душу возбуждения. – Это мое. Ты моя. Твое тело мое. Даже твоя жизнь теперь моя. Отпусти, пока я не заставил сосать прямо здесь.

Она сглатывает, невольно бросает взгляд вниз – туда, где просто адское пламя возбуждения и отпускает насквозь мокрое и сладко пахнущее белье.

Этот женский терпкий аромат сносит последний бастион выдержки и благоразумия. В глазах плывет, а тело немеет от желания.

Убираю трусы в карман, как личный трофей. Встаю, хватаю Олесю за руку и поднимаю со стула, быстро соображая где мы можем остаться наедине. Несколько резко подталкиваю ее к ванной ресторана.

– Идите умойтесь.

Олеся напряженно прикусывает губу и почти срывается на бег. Я за ней.

В туалете нет посторонних запахов, вполне чисто и светло. Я хмурюсь, когда слышу звон струи в туалете. Скидываю пиджак и размышляю о том, как сам буду мыть эту охеренную шлюшку.

Открываю ее кабинку настежь, и скалюсь на ее испуганный визг.

Она оказалось подмывается в беде, широко расставив ноги, и я отхожу на пару шагов, рассматривая как сильно раскрылись ее розовые губки, открывая моему взору взбухший клитор и дырку.

– Прохор Петрович, – хочет она подняться, но я качаю головой.

– Мне кажется вы плохо подмылись. Продолжайте. Пальцы в себя.

Снимаю рубашку. Она не должна помяться и закрываю дверь на замок, стараясь не сводить взгляда с того, как Олеся лезет пальцем в пещеру и растягивает ее под видом мытья.

– Теперь развернитесь, я проверю насколько хорошо вы себя подмыли.

Она подчиняется и наклоняясь, ставит руки на кафельную стену, выпячивая отменный зад.

Я подхожу близко, сразу расстегиваю штаны и резким ударом довожу до сведения своей рабыни что буду ее трахать.

Член тут же выпрыгивает наружу, выражая всем своим твердым видом мое яростное желание проткнуть эту мягкую дырочку и прочувствовать, как меня плотно обтянет это пульсирующее лоно.

Но я похоже мазохист, поэтому пальцами нащупываю клитор, потираю его давлю, наслаждаюсь дрожью в теле Олеси. Другой рукой разминаю второй вход. Кажется, я скучал по нему, по его одуряющей тесноте, по крикам Олеси.

Но не здесь, поэтому руками развожу губки пещерки шире, вожу по входу головкой, вверх вниз, чувствуя, как поясницу уже ломит от желания и, втянув воздух, начинаю просовывать головку члена внутрь.

Еще. Еще немного. Сначала медленно, потом резко и до конца. Так, что Олеся издает протяжный стон и почти валится на стену, прижимаясь к ней щекой.