Его другая (СИ)

— А этого, армянин он или кто? Брата твоей подружки.

— Давида? — удивленно выпаливаю, тут же забыв о своем не слишком хорошем состоянии.

— Не помню. Темный такой, приходил тут мне, рассказывал как жить.

Внутренности жгутом стягивает, а сердце подпрыгивает и начинает скакать за грудной клеткой. Все молекулы внутри, спокойненько улегшиеся под тяжестью простуды, вдруг начинают метаться, нагревая меня теперь уже по другой причине.

— Давид приходил сюда?

— Ну да. Значит, ты не в курсе? — сощуривается папа.

— Н-нет. А что он хотел?

— Рассказывал что я кому должен, а кому нет. — Губы отца складываются в тонкую линию. — Значит так, если он еще раз сюда явиться и будет мне права качать, я буду говорить с ним иначе. Поняла? Нечего мне в моём доме мозги вправлять, так ему и передай!

Замедленно киваю.

— Он говорил что-то обо мне? — стараюсь выглядеть как можно безразличнее.

— Ересь всякую нёс. Бред полный. Ты меня услышала, что я сказал?

— Да.

— Всё, иди к себе.

Разворачиваюсь, и направляюсь к выходу, когда слышу уже менее грубое:

— Оля?

Оборачиваюсь назад.

— Это правда, что ты боишься Генку?

Папа смотрит на меня исподлобья, и я в первые секунды теряюсь. Так вот что Давид сказал? Он все-таки приходил поговорить обо мне….

— Боюсь, — признаюсь, смотря папе в глаза.

Вижу, как скулы на его лице заостряются и уже жду, что он начнет меня линчевать за вранье, или ещё за что-то, но этого не следует. Только складка на его лбу становится глубже. Папа не торопясь переводит взгляд на настенные часы и хмурится ещё сильнее.

— А ты почему до обеда пришла? Уроки же еще.

— У меня температура, домой отпустили.

— Заболела что ли?

— Похоже на то.

— Ясно. Иди тогда, я матери позвоню.

Кивнув, я забираю свою сумку из коридора и захожу к себе в комнату.

Прохожу к кровати и падаю на неё. Подношу руку к губам и понимаю, что улыбаюсь.

Давид приходил к папе. Он не проигнорировал то, что случилось вчера. Попытался помочь. Очень сомневаюсь, что этот разговор принесет какие-то плоды, но он значит многое лично для меня.

Переворачиваюсь на бок и обхватываю подушку руками. В груди жарко-жарко становится. За меня еще никто не заступался, кроме мамы. Значит ли это, что ему не все равно?

В голове всплывает картинка того, как Давид вчера растерянно смотрел на меня и Таню в клубе. Его сумбурное «Ты?», когда понял, что держит за руку не меня.

Пульс рвет вены, потому что догадка, которая вчера сформировалась в голове снова всплывает на поверхность. Что, если он приревновал и не захотел признаваться? Да, глупо и наивно, ведь Давид все объяснил, но вдруг…?

Усиленно стараюсь подавить собственную фантазию, но не получается. Или мне слишком хочется, чтобы это было правдой, или я просто дурочка!

Следующие несколько дней я провожу дома в постели. Мама с Алисой возвращаются от бабушки, и меня активно начинают пичкать всякими ферронами, чаями и витаминами. К моему удивлению, дни проходят на так, как я уже привыкла. Днём папа уходит, а к вечеру усаживается в зале с телефоном и …. без бутылки. Не знаю, повлиял ли как-то на него разговор с Давидом, но то, что папа не пьет следующие дни — это факт. На долго ли? Пока не понятно, но Алиска пользуется случаем и пытается как-то с ним наладить связь. Я на подобные подвиги не готова. Да и вижу, как отец срывается на маме. Последнее время она приходит довольно поздно это замечаю даже я. Поэтому каждый вечер приходится выслушивать папины допросы о том где она бывает и с кем.

Отводит в сад Алису мама, а забирает папа. Без особого желания конечно, но все же. Боюсь только как бы сестренка к этому не привыкла. Если отец снова сорвется, ей будет вдвойне сложно.

К концу недели мне наконец становится лучше. Голос еще немного хрипит, и остаточный кашель беспокоит, но врач говорит, что больше сидеть дома нет необходимости. Для меня это прямо манна небесная. Валяться увальнем в кровати мне не приносит никакого удовольствия.

В школе с Мариам мы обнимаемся так, словно не виделись не пять дней, а целую вечность. Я жутко соскучилась по ней и… конечно врать себе не буду, по её брату. Поэтому, когда подруга предлагает после уроков поехать к ней домой и восполнить, так сказать, пробелы в общении за совместной подготовкой домашнего задания, я без раздумий соглашаюсь.

Глава 20

Оля

— Слушай, может историю почитаем потом? У меня сейчас глаза выпадут, — Мариам роняет голову на стол и тихо стонет.

Домашнего задания у нас, и правда, много. Учителя пытаются, похоже, за последние учебные месяцы в одиннадцатом классе вложить нам в головы всё, что не успели раньше.

Захлопываю книгу, потому что и сама уже чувствую, как буквы плывут на страницах.

— Я только за. Думаю, приеду домой и на ночь прочту параграф, как сказку Алисе.

— Ага, только вместо сказочного принца с принцессой нужно вызубрить фамилии всяких полководцев, которых я никак не могу запомнить и эти ужасные даты, даты, даты.

— Сотни дат!

— Тысячи!

Мы нервно смеёмся, потому что обе просто терпеть не можем историю и всегда путаем исторические даты и события.

— Ладно, пойдем может чай попьем, как думаешь?