Его единственная любовь

– Но ведь я знаю все твои тайны, – возразила она с улыбкой. – Разве нет?

– Мне было бы неприятно обсуждать мои слабости и недостатки сейчас, когда мы с тобой находимся над обрывом между небом и землей, как птицы на ветке.

– Ты боишься высоты? – удивилась она, будто это открытие сильно поразило ее.

Он с силой упирался рукой о скалу.

– До этой минуты, – сказал он, – у меня не было возможности проверить, умею ли я лазать по скалам.

Лейтис снова улыбнулась. По-видимому, ее это признание развеселило.

Йен наклонился и поцеловал ее, очарованный этой минутой и этой женщиной.

– А больше у тебя нет секретов? – спросила она через минуту.

Он немного подумал и покачал головой.

– Я не люблю баранину, – признался он, – хотя и понимаю, что шерсть тебе необходима. К тому же я не умею петь.

Она снова улыбнулась и продолжила путь. Идти было по-прежнему нелегко, но, как заметил Йен, способность сосредоточиться на скале и не смотреть на обрыв справа облегчала их продвижение. Наконец, они добрались до моста, отделявшего Гилмур от долины, и здесь тропа опять круто взмывала вверх.

– Нам надо незаметно миновать перешеек, – сказала она, указывая на узкую полоску земли.

Он оглянулся на форт, измеряя расстояние, отделявшее их от крепости. Ему показалось, что там довольно спокойно, но он знал по опыту, что никогда не стоит недооценивать противника. И с изумлением осознал, что теперь смотрит на англичан как на врагов.

Йен медленно снял свой мундир, вывернул его наизнанку и бросил на край утеса.

– Он хорошо заметен на скале, – сказал он, отвечая на вопросительный взгляд Лейтис.

Она протянула ему руку.

– Это похоже на состязание в беге, – сказала она с улыбкой. – А я всегда бегала лучше тебя.

– Но во дворе я тебя поймал, – напомнил он и взял ее за руку.

Она подобрала юбки, и они вместе помчались по узкой полоске травы. Лейтис с трудом сдерживала смех.

– Я выиграла! – крикнула она, оказавшись на другой стороне лощины.

Ее смеющееся лицо раскраснелось, волосы в лучах заходящего солнца казались золотисто-рыжими, прекрасные глаза искрились радостью, столь чистой и ничем не замутненной, что сердце Йена готово было разорваться от благодарности за это счастье.

– Прекрати, Йен, – сказала она, посмотрев на него с серьезным выражением лица. – Сейчас не время.

– Что прекратить? – спросил он недоуменно.

– Не смотри на меня так! От твоего взгляда я возбуждаюсь, и мне хочется целовать тебя.

Она вздохнула, когда он заключил ее в объятия и все-таки поцеловал.

– Пора в деревню, – сказал Йен через несколько минут. Она кивнула, цепляясь за его жилет и не отпуская его.

– Мне кажется, это неправильно, – сказала Лейтис, глядя на него снизу вверх. – Мы отвечаем за жизнь еще пятидесяти человек, в любой момент сотни английских солдат могут догнать и схватить нас. Значит, мы не должны бы чувствовать себя счастливыми. Или я ошибаюсь?

– Счастье, увы, недолговечно и изменчиво. Когда оно приходит, надо крепко его держать и не упустить.

Чтобы убедить ее в своих словах, он снова привлек ее к себе и поцеловал с восторгом и ликованием. Влюбленные медленно разомкнули объятия, глядя друг на друга. Это был момент откровения, и он подумал: то, что возникло между ними и связывало их, было важнее, чем национальность или патриотизм.

Наконец, держась за руки, они направились к деревне. Но когда они ступили на хорошо знакомую тропинку, он потянул ее в лес, под сень деревьев.

– Эта дорога короче, – запротестовала она.

– А вдруг Уэсткотт уже расставил там посты? – возразил он.

Об этом Лейтис не подумала, и это ее испугало. Но когда они вынырнули из леса, никаких солдат не было заметно. Деревня казалась вымершей, будто ее жители уже покинули свои дома. Из труб не вился дым. Не было ни малейших признаков того, что она обитаема.

Лейтис постучала в первую дверь, и ей открыл старик.

– Пора, – сказала она. – Сожалею, что мы не смогли предупредить вас раньше.

– Мы готовы, – возразил он.

Йен подошел к дому, увитому цветами. На стук вышла старушка, ее узловатые руки крепко сжимали дверной косяк.

– Пора в дорогу, – сказал он ей мягко.

Она кивнула в ответ, ее губы были плотно сжаты. Одна за другой отворялись двери домов, люди выходили и собирались в центре деревни.

– Необходимо срочно покинуть Гилмур, – сказал Йен, обращаясь к собравшимся.

Он не хотел их тревожить, но не мог и держать в неведении. Было правильнее, чтобы они понимали необходимость поспешить.

– Скоро англичане примутся нас искать, – сказал он и заметил испуг на их лицах. – Возьмите с собой только то, что сможете унести, самое необходимое. Нам придется пробираться по узкой тропе меж утесов.

– Я не знаю никакой тропы меж утесов, – послышался голос.

Йен повернул голову и увидел стоящего в стороне Хемиша. В одной руке он держал волынку, другая, сжатая в кулак, упиралась в бок. Черт возьми, подумал Йен, ну прямо драчливый петух, приготовившийся защищать свой курятник.

Они переглянулись, и Йен догадался, что Хемиш его узнал.