Его единственная

— Нельзя, — пробормотала чуть слышно. — Никогда не соглашусь на такие условия.

— Что ты там бормочешь? — поинтересовался Димулька, вбегая в комнату. А за ним вразвалочку зашел и Крепс.

— Загадки учу, — рассмеялась Юля, обнимая сына и прижимая его к себе. Чмокнула в щеку от избытка чувств и тут же почувствовала, как маленькая ладошка отодвигает ее. — Ты что, Димулька? — растерянно улыбнулась она. — Не хочешь, чтобы тебя целовали?

— Дима сказал, что я уже взрослый, — объявил торжественно ребенок.

— Да ну? — вскинулась Юлька, пристально глядя на новоявленного папашу. — А что еще сказал Дима? — пробурчала сердито.

— Мы можем жить вместе с ним, — радостно сдал все явки и пароли Димулька.

— Вот, прям, все — все? — улыбнулась Юля, силясь не заорать во всю глотку. — Мы с тобой, бабушка Люся, Ляля, Мартын и Филя?

— Ну да! — весело воскликнул Димулька. — Зато мы с Димой будем вместе играть в футбол и собирать Лего, а когда ты приедешь из офиса, пойдем плавать в бассейн.

— Дима тоже работает, — попыталась унять ребенка Юлька. — Он уезжает надолго из дома. Вот как сейчас, — усмехнулась она победоносно. — У него есть жена…

— Ну, пусть и она с нами живет, мамочка, — промямлил Димулька. — В нашей квартире. А Саша куда — нибудь съедет…

«Прекрасный план!» — мысленно расхохоталась Юля и, серьезно глянув на сына, заявила:

— Мы все не поместимся, сыночек. Пойди, спроси у Таисии Викторовны, нужна ли ей помощь с обедом.

— Я картошку начистил с утра, — пробурчал Крепс, наблюдая, как его сын торпедой несется из комнаты. Бежит по коридору и что — то кричит хозяйке дома.

— Зачем ты манипулируешь ребенком? — прошипела Юлька и внимательно уставилась на Блинникова. — Если думаешь, что это тебе поможет…

— На войне все средства хороши, — хрипло бросил он, не двигаясь с места.

— А у нас конфронтация? — слабо усмехнулась она и добавила грустно. — Не дай мне пожалеть, Дима, что я помогла спасти тебя.

— Не ты, так кто — нибудь другой, — скривился Блинников. — Батя все равно денег бы насобирал, и если мне кого благодарить, то его и Александру Андреевну.

— Всесильный Кирсанов, — воздела руки к потолку Юлька. — А знаешь, — прошептала она, — когда я выбивала деньги для твоего лечения, то меньше всего думала о благодарности. Я сделала это по велению сердца. Чтобы отец моего ребенка не стал инвалидом…

— Выходит, ты знала…

— Конечно, — кивнула Юлька, — я пыталась поговорить с тобой, но ты от меня сбегал при каждом удобном случае. Красивое поведение кадрового военного.

— Ты могла бы немного погодя повторить попытку, — криво усмехнулся он. — Добиться встречи…

— А зачем? Если ты сам и твои друзья гнали меня как собаку, — гневно бросила она и, поднявшись из кресла, подошла к окну. Глянула на видневшиеся вдалеке камыши и полоску реки и задумалась. — Нам с Димулькой придется уехать в Прагу. Тут оставаться нельзя. Опасно.

— А как же твоя работа? — обалдело уточнил он.

— Никак. Брошу все. Начну снова писать статьи, вести блог. А ты сможешь приезжать к нам… Наврешь жене, что по секретному заданию, и отчалишь на недельку. Поиграешь с ребенком, и назад под теплый бок…

— Мне не нравится твой вариант, — не сдержался Крепс.

— А чем он плох? — удивилась Юлька. — Живи с любимой женщиной. Встречайся с сыном. Зачем загонять нас с тобой в клетку унылого брака? Против вашего общения с Димулькой я не возражаю. Деньги мне твои не нужны, своих навалом…

— Тогда почему ты обратилась за помощью ко мне, а не наняла охрану? — поддел он, неосознанно желая причинить ей боль.

— Я понадеялась, что смогу проскочить незаметно. Думала, Сашка не хватится, — прошептала она запальчиво. — А с тобой мы встретились случайно. Я уж точно не ожидала тебя увидеть.

— Юль, — Крепс шагнул к ней. Одним рывком притянул к себе. — Я вот вспоминаю. Нам вроде хорошо вместе было. И я, конечно, не ходок. Все мои любови можно по пальцам одной руки пересчитать. У меня хоть опыта по женской части маловато, но мне кажется, я тебе не противен. Давай попробуем сначала, а?

— Алене ты что скажешь? Как ей в глаза посмотришь? Она любит тебя, и женщина вроде хорошая.

— Да, — кивнул Крепс. — Хорошая. — И тут же воззрился удивленно. — А ты откуда знаешь? Где ее видела?

— Так вы к Кирсановым приезжали в Никифоровку на Новый год. Я в окно видела. Ты вроде не страдал от ее присутствия рядом.

— Ты должна была выйти и мне все рассказать, — прищурился Крепс.

— Ага, — усмехнулась Юля, высвобождаясь из его рук. — На коленях приползти и ноги поцеловать. — Прости меня, батюшка! — протянула она с надрывом и, глядя в его обалделое лицо, отрезала. — Живи своей жизнью, Дима. А в мою не лезь.

— Даже не надейся, — прорычал он, схватив ее за плечи. — Привыкай, девочка. Я надолго вошел в твою жизнь и никуда не собираюсь уходить…

— Пусти, придурок, — прошипела она, пытаясь его оттолкнуть.

— Стерва, — усмехнулся Крепс, накрывая ее губы ненасытным поцелуем.

Глава 7

Крепс злился. На всех. На мать — за ее хождения по гадалкам, на Кирсанова, норовящего сунуть нос, куда только дотянется, на самого себя — из-за бессилия. А больше всех на Юльку.