Его единственная

— Они до сих пор там сидят, — пробухтел Будкин. — Мне Витек с Маратом докладывают. Никто из ворот не выезжал. Дача принадлежит местному ресторатору. Я, конечно, вернусь, Александр Валерьевич. И возглавлю штурм. Просто не хотелось по телефону обсуждать детали. Дело тонкое. Она там не одна, Валерьич, — заметил угрюмо и нехотя достал из папки несколько снимков. — Похоже, любовник это ее. По улицам ходят в обнимку.

— Кто это? — Яныч, мельком глянув на фотографии, резко передвинул их к Люсе.

— Откуда я знаю? — пожала та плечами. — По выправке — мент или военный…

— Пробей через полицейских, — велел Сашка молчавшему до сих пор Никите. — Пусть распознают, кто тут страху не ведает… Я его в порошок сотру или раздавлю, как гниду. Драть мою жену и отделаться легким испугом, не выйдет, — просипел он и, подойдя к окну, задумчиво уставился на Москву-реку. — А этот мужик, хозяин дачи, точно обычный бизнесмен? — осклабился Яныч. — Нужно ворваться в дом. Прихватить наших голубков на горячем. И за развратное поведение мне придется отсудить у Юленьки сына.

— Ты не посмеешь, — охнула Людмила. — Даже не заикайся о ребенке!

— А что мне делать, Люся? Что?! Расскажи! — заорал фальцетом Сашка. — Мне она нужна здесь! Понимаешь? А ее где-то с любовником, конями и медведями носит!

Он снова забегал по кабинету, стараясь успокоиться. Сжал кулаки от бессилия и весь покрылся испариной. Достал из кармана брюк белоснежный платок и, развернув его, словно флаг о капитуляции, размашисто вытер широкий лоб.

— Сейчас же возвращайся обратно, Коля. Ночью начинайте, и чтобы утром мои жена и сын были дома. Это понятно? — хмуро заметил он и, открыв окно, сделал глубокий вздох.

На столе припадочным криком зашелся сотовый.

— Кто там? Посмотри, Люся, — велел устало.

— Гаранин, — пискнула она, передавая пасынку трубку.

— Что? — не понял он, твердо зная, что тот никогда не позвонит первым.

— Написано «Космонавт», — пробурчала вдова отца.

— Давай уже, — прорычал Яныч, подхватывая трубку. — Приветствую, Юрий Алексеевич, — поздоровался со своим главным спонсором и сразу же замолчал. Слушал, не перебивая, и даже побледнел от волнения.

А когда из-за стола поднялся Коля Будкин, всем своим видом показывая, что торопится исполнять поручение шефа, Яныч пригвоздил его взглядом. Будкин уныло покосился на часы и тихо пробурчал, так чтобы слышали Люся и Никита.

— Сейчас на рейс опоздаю.

Яныч зыркнул на него недовольным взглядом и, усевшись в кресло, схватился за сердце.

— Сашенька, что? — пролепетала Люся. — Тебе не дадут денег на предвыборную компанию…

— До выборов еще нужно дожить, — выдохнул Сашка Яныч, морща некрасивое лицо и потирая ладонью за грудиной. — Ресторатор, говоришь? Средней руки? — выдохнул он и, резво подскочив, двинулся к Коле. — Отзывай своих дуболомов, твою мать! — заорал истошно и попытался ударить Будкина в лоб. Тот неспешно увернулся и непонимающе уставился на шефа.

— У кренделя этого два ресторана в городе — «Ноктюрн» и «Василиса». А что?

— Не знаю, — обреченно бросил Яныч. — Передаю дословно. «Почему твои бойцы, Саша, отираются около моей дачи? Сейчас же всех отозвать! А о стрельбе мы поговорим отдельно. Я не желаю финансировать бандформирование. Всем все понятно? Людей отзывай и увольняй задним числом. Потом восстановим». Люся, поедешь со мной. Придется убеждать Космонавта, что вышло ужасное недоразумение. К даче близко не подходить, — пригрозил он Будкину. — Поселиться в соседнем доме и наблюдать…

— Да нет там никакого подходящего дома поблизости. С одной стороны — река, а с трех других — такие же крутые перцы живут…

— Тогда просто отступаем, — рявкнул Яныч. — Ссориться из-за вашей самодеятельности с Космонавтом я не хочу. Где я еще такой кошелек найду? А Юлька объявится, я ее лично придушу, стерву!

Глава 10

— Что за стрельба, браток, прям как на фронте? — с усталой улыбкой спросил человек по ту сторону экрана. Крепс даже опешил, моментально вспомнив цитату из «Места встречи». Он внимательно глянул на поджарого мужчину в летах: впалые щеки, чуть заостренный подбородок, красивая стрижка. Заметил холеные руки и перстни на пальцах, Ролекс на запястье. Настоящий европеец. От такого преуспевающего джентльмена Блинников явно не ожидал построчного знания культового фильма. Вот только колючие голубые глаза смотрели терпеливо и изучающе. Словно человек подбирал слова и силился не нахамить дорогим гостям.