— Все будет хорошо, — сказала она, прижимаясь щекой к его плечу. — Поверь, все узнают правду. Зло должно быть наказано. Не знаю, как ты, а я всегда верила в это.
Фил повернулся к ней и взял ее лицо в свои ладони.
— Спасибо, что остаешься рядом.
— А я могу иначе?
Он коротко и ласково поцеловал ее и, коснувшись своим лбом ее лба, сказал:
— Езжай домой, малыш. Отдохни. Ты соскучилась по родным.
— Я никуда не уеду, — нахмурилась девушка. — Одного тебя не оставлю.
Какое-то время они разговаривали, и Нелли изо всех сил старалась перевести тему разговора и отвлечь Фила. Одновременно она украдкой переписывалась с его братом.
«
«
«
Глава 21
Она заказала обед в номер и пообещала парню сделать горячую ванну, чтобы тот согрелся — его руки все еще были ледяными. А после отошла во вторую комнату буквально на десять или пятнадцать минут — сначала звонил Томас, который ждал ее дома, и хотел узнать, когда она приедет, а потом — старшая сестра, которая не понимала, что происходит.
— В интернете просто истерия какая-то, — сказала она с недоумением. — Что происходит? Почему о Филе пишут такие ужасы? Я пыталась дозвониться до Кея, но не могу. А у Фила спрашивать не хочу.
— Одна мерзкая тварь оболгала его, — как кошка прошипела Нелли и ввела сестру в курс дела. Попрощавшись с ней, она вернулась в спальню и увидела Фила, неподвижно сидящего на диване с телефоном в руке. Его лицо было мертвенно-бледным, губы — крепко сжаты, а глаза, напротив, расширились. В них буквально плескался страх.
Нелли моментально поняла, что он делает. Читает комментарии. Комментарии, которые оставляют о нем те, кто поверил Скорп. Те, кто хотел его крови.
— Не читай! — почти с отчаянием крикнула Нелли и буквально выдернула из его руки телефон. Так и есть. Комментарии под видео с интервью. Гадкие, едкие, наполненные ядом и сочащиеся ненавистью и презрением. Тех, кто защищал Фила и не верил Крис, было не так уж и много.
— Зачем? — только и спросила девушка.
— Сам не знаю, — поднял на нее глаза Фил. Его взгляд был потерянным, неживым, и Нелли словно стрелой пронзило насквозь. Она буквально кожей чувствовала его боль.
— Я не разрешаю тебе читать это, — твердо сказала Нелли, выключая его телефон. — Не смей погружаться в это дерьмо.
— Вдруг я и правда такой? Такой, как они пишут? Такой монстр? — прошептал Фил. Он был не в себе. Его трясло.
— С ума сошел? — выкрикнула девушка, чувствуя, как на глазах появляются слезы. — Никакой ты не монстр. Филипп, очнись! Ты один из лучших людей в моей жизни! И не потому что ты знаменитый музыкант, нет! Потому что ты добрый, потому что честный, потому что в тебе столько света, что иногда зажмуриться хочется! — Нелли схватила его за ледяную ладонь, пытаясь согреть ее. — Боже, ты помнишь, как однажды спас меня от одноклассниц повел на свидание? А как звонил и поздравлял с днем рождения, когда я была мелкой, потому что Катя сказала тебе, что мне будет приятно? А как нашел брошенных щенков и выходил их, а потом раздал — я училась на втором курсе, и мы с подружками пищали, когда ты показывал их в сторис! Ты не монстр, хватит так говорить о себе! Да, у тебя было плохое прошлое, но ты вылечился, изменился, стал самим собой!
— Кто-то писал, что разочарован во мне, как в человеке и музыканте. Кто-то поливал грязью группу. Кто-то проклинал моих родных, — произнес Фил. — Почему они это пишут, Нэл?
— Потому что им скучно. Потому что им хочется выплеснуть негатив. Потому что… потому что это пишут другие, и включается стадный инстинкт! — выкрикнула девушка. — Послушай меня, пожалуйста. Ты не имеешь права слушать всех этих людей, которые не знают тебя! Ты должен слушать только своих близких. Своих родителей, своих друзей, своего брата. Меня. Пожалуйста, Фил. — Нелли прижала его ладонь к своей груди. — Чувствуешь, как бьется мое сердце?
— Чувствую, — слабо улыбнулся он.