Его глазами

ЧЕТВЕРГ, 21 ЯНВАРЯ

Спустившись вниз, я узнал, что отец уже встал, позавтракал и уехал к генералу Кларку в сопровождении Гопкинса, Гарримана, адмирала Макинтайра и Мэрфи. Они отправились из Касабланки на север, к Рабату, где отец произвел смотр 2-й бронетанковой, 3-й пехотной и 9-й пехотной дивизиям. Сама поездка представляла весьма внушительное зрелище - впереди отряд военной полиции на мотоциклах, затем «виллис» и разведывательная машина, потом закрытая машина отца, за ней - штабные машины, в которых разместились остальные участники поездки, затем два грузовика с основательно вооруженными солдатами, еще две разведывательные машины, и, наконец, колонну замыкал второй отряд мотоциклистов. Майк Рейли даже настоял на том, чтобы на всем пути, в оба конца, вдоль побережья эта колонна прикрывалась с воздуха истребителями.

Через восемь часов отец вернулся, полный впечатлений.

- Хорошо провел время?

- Еще бы! Превосходно! Великолепно отдохнул:

- От Жиро и де Голля?

- Да, кстати, утром мы видели по пути французскую марокканскую пехоту и кавалерию на учениях. Я ничего не сказал, но не удивился бы, узнав, что Жиро специально организовал это для меня.

- Ты проездил весь день в своей закрытой машине?

- Вовсе нет, они дали мне «виллис» для смотра 2-й бронетанковой и 3-й пехотной дивизий. Но я должен сказать, что одной поездки на «виллисе» мне хватит надолго.

- Послушай, у тебя, может быть, дела? Потому что:

- Не беспокойся. До обеда ко мне никто не придет. Садись. Я хочу тебе рассказать. Если б ты только видел, как глазели на меня некоторые пехотинцы! Как будто они хотели сказать: «Чорт побери, ведь это сам старик!» - Отец расхохотался.

- Где ты завтракал, папа?

- Да там же, на привале. С Кларком и Паттоном и, конечно, с Гарри. Гарри! Как вам понравился этот завтрак на привале?

- Лучше всего была музыка! - крикнул сверху Гарри, принимавший там горячую ванну.

- Да, да,-сказал отец.-Они играли «Чатта-нуга Чу-Чу» и затем еще эту песенку о Техасе, знаешь, в которой хлопают в ладоши:

- «Глубоко в сердце Техаса»?

- Вот именно. И разные вальсы. Скажи, Эллиот, найдется ли в мире еще армия, в которой полковой оркестр станет играть такие песенки в то время, когда рядом главнокомандующий поглощает ветчину с зеленым горошком и бататами? А, как ты думаешь? - Он потянулся. - Да, я устал. После завтрака я смотрел 9-ю дивизию, а затем мы заехали в порт Лиотэ.

- Ты видел корабли в гавани?

- Те, что мы потопили? Конечно.

- Я не знал, что ты собирался заезжать еще и в порт Лиотэ.

- Ведь там наше кладбище, - напомнил мне отец. - Восемьдесят восемь американцев спят там вечным сном. Мы возложили венок на их могилы: и другой венок - на французском кладбище.

- Как жаль, что сегодня была такая плохая погода.

- Да нет же, дождь начался только в половине пятого: Но наши солдаты, Эллиот! Видно, что

они рвутся в бой. Крепкие, загорелые, веселые и: в полной готовности .

- А это что такое?

- Что? Вот это? Солдатский походный прибор, которым я пользовался. Они подарили его мне, и я возьму его себе на память.

- Что ты, папа! Ты собираешь все, что попало. Неужели ты не понимаешь, что в качестве главнокомандующего всеми вооруженными силами ты и дома мог бы получить такой прибор?

- Да, но этим прибором я пользовался в Рабате в тот день, когда я смотрел три дивизии американских солдат, участвующих в жестокой войне. Это хороший сувенир. Я повезу его домой.

Он направился было в свою спальню переодеться, как вдруг в передней раздался шум. В комнату влетел Черчилль, сияя широкой улыбкой.

- Я только на минуту, - воскликнул он. - Хочу сообщить вам последнюю новость, на этот раз приятную.

- Из ставки? - спросил отец. - Что случилось?

- Из Лондона, - сказал премьер-министр. - Насчет де Голля. Повидимому, нам удастся уговорить его приехать сюда и принять участие в переговорах.

Наступила пауза.

- Хорошо, - коротко сказал отец, медленно направляясь в свою комнату. - Поздравляю вас, Уинстон. Я всегда был уверен, - добавил он многозначительно, - что вам удастся это устроить.

В половине десятого отец был уже в постели. Впервые со дня прибытия в Северную Африку ему удалось так основательно выспаться.

ПЯТНИЦА, 22 ЯНВАРЯ

Около полудня фотографы корпуса связи сфотографировали отца и премьер-министра вместе с членами Объединенного совета начальников штабов. Солнце ярко светило; все расселись на террасе виллы отца, весело и непринужденно беседуя. Самая трудная часть работы конференции приближалась к концу. Оставалось еще только уладить одно щекотливое и сложное дело - заключение союза между де Голлем и Жиро, - но вся подготовительная работа была уже проделана; худо ли, хорошо ли, военные решения были в общем приняты, и оставалось только составить коммюнике, оповещающее мир о конференции в Касабланке и о ее значении.