Его грешные пути

Слова. Это всего лишь слова, сказанные в запальчивости. Камерон заставил себя не обижаться и обнял ее, плотно прижав ее руки к бокам, чтобы усмирить мятеж, и некоторое время держал ее так, пока она не обмякла в его объятиях. Он отнес ее на кровать и прилег рядом.

Она уткнулась лицом ему в грудь и снова разрыдалась.

— Они меня ненавидят. Они обвиняют меня своими взглядами, шепчутся за моей спиной.

Он ощутил на своей коже горячую влагу ее слез. Видеть ее в таком состоянии было для него все равно что получить удар кинжалом в живот. Камерон презирал себя не меньше, чем она презирала его.

— Нет, ты ошибаешься.

— Не ошибаюсь! Я ничего плохого не сделала ни этому милому ребенку, ни мальчикам!

— Я знаю, Мередит, я видел.

То, что он стал свидетелем ее унижения, лишь ухудшило ситуацию. Она зарыдала еще сильнее. Он погладил ее по спине.

— Ну, полно, Мередит. Успокойся. — Его голос ласкал ее, как нежный шелк.

Но успокоиться было не так-то просто. Слишком много боли накопилось в ней. Она оплакивала себя, своего отца, свое будущее, от которого не знала, чего ожидать.

И все это время он не разжимал объятий. Он убрал непослушные пряди волос со щеки и поцелуями осушил слезы. Казалось бы, невозможно найти успокоение в объятиях человека, который и был причиной всех ее мучений, однако она успокоилась. Постепенно ее рыдания утихли, дрожь прекратилась, и в его теплых сильных руках она почувствовала себя защищенной. Он положил ее голову себе на плечо, и она, прерывисто вздохнув, закрыла глаза.

Должно быть, она заснула, потому что, открыв глаза, увидела, что комната освещена неярким желтоватым светом свечей. В комнате аппетитно пахло жареным мясом. Она села на постели.

И тут же появился Камерон. Он внимательно вгляделся в ее лицо. Мередит вспыхнула от смущения под его пристальным взглядом. Наверное, глаза у нее опухли и покраснели, и вообще она выглядит как пугало. Однако он, казалось, ничего этого не заметил, потому что сказал спокойно:

— Ты проголодалась?

— Немножко, — призналась она. Забросив на спину тяжелые волосы, она встала с постели и подошла к столу.

Послушно отведав хаггиса2, хлеба и сыра, которые он ей предложил, она отказалась от сладкого пшеничного пудинга с корицей, но согласилась выпить вина, когда он наполнил ее кубок. Сделав большой глоток, она украдкой взглянула на него. Он смотрел на танцующие в камине язычки пламени. Мерцающий огонь высветил его прямой нос, чувственный изгиб губ, которые могли сложиться в обворожительную мальчишескую улыбку или вытянуться в суровую тонкую линию, когда он был недоволен. Ее охватил какой-то странный трепет. Силы небесные, а ведь он самый красивый мужчина из всех, кого она видела.

— Когда ты на ней женишься? — неожиданно спросила она. Вино оказалось крепкое, поэтому она и расхрабрилась, иначе никогда не осмелилась бы спросить такое.

— Извини, я не расслышал? — очень удивился он. Мередит набрала в легкие побольше воздуха.

— Я говорю о Мойре, — пояснила она. — Когда ты на ней женишься?

Он пристально посмотрел на нее.

— Кто тебе сказал, что я на ней женюсь?

У нее зарделись щеки. Не станет она выдавать Игана.

— Просто я слышала разговор и подумала, что ты, возможно, женишься, когда я тебе надоем.

Он удивленно приподнял бровь.

— Вот оно что. Но как ты можешь мне надоесть, если я тебя даже не попробовал?

Мередит покраснела, слишком поздно поняв, что проговорилась и выдала себя с головой.

— Я просто подумала… — промямлила она, судорожно глотнув воздух.

— Я знаю, что ты подумала, дорогуша. Но позволь мне внести ясность в этот вопрос. Я не женюсь на ней, я пока не готов жениться. Откровенно говоря, я не имею намерения жениться сейчас ни на Мойре, ни на ком-либо другом. Я удовлетворил твое любопытство?

Она кивнула. Огонек в его глазах предостерег ее от дальнейших расспросов.

— Вот и хорошо. А теперь, когда я ответил на твой вопрос, ты должна ответить на мой. Я понимаю, что ты боишься меня, но хотел бы знать… только ли меня ты боишься?

Разговор принял неожиданное для нее направление. «Проклятие! — подумала она. — Почему он не может оставить меня в покое?»

— Нет, — пробормотала она.

— Значит, это касается всех мужчин?

— Да. Любого мужчины. Каждого мужчины, — произнесла она и испугалась, что сказала лишнее. Она опустила ресницы, чтобы скрыть свои мысли, но Камерон успел заметить ее смятение. Он взял у нее из рук кубок и поставил на стол.

— Тебе, пожалуй, хватит, дорогуша. — Он подошел к ней и поднял со стула.

— Разве ты не поняла еще, что меня незачем бояться? — прошептал он.

Она затаила дыхание. То, что она хотела ответить, так и осталось невысказанным, потому что его губы прикоснулись к ее губам. Она издала тихий стон. И он обнял ее еще крепче. Вдруг она почувствовала, как он поднимает ее на руки. Он отнес ее на кровать и вытянулся рядом с ней, не отрываясь от ее губ.