Эго и нечисть

Вдруг водитель, вздрогнув, повернулся ко мне, и его лицо растянулось в наиприветливейшей, насколько позволяла его внешность, улыбке. Золотой зуб в верхней челюсти сверкал, как солнце, глазки прищурились – и… он открыл переднюю дверь. Я ввалился в салон. Пахло машинным маслом, теплой сгоревшей пылью и какими-то железками.

– Добро пожаловать, любезнейший, – протявкал водила. – Не взыщите, но мы только в парк, в Лужники!

– Ничего, сказал я, усаживаясь на высокое сиденье на переднем колесе, справа от водителя. – Высадите меня посередине набережной, я скажу, где.

– Как скажете, любезнейший сэрррр, – прорычал водитель и нажал на педаль реостата. Светофор как раз переключился на зеленый, и троллейбус, взвыв, рванул мимо пробки под Крымский мост.

«Вот гонщик», – только и успел подумать я.

* * *

Троллейбус летел по набережной, водила явно спешил, он вжал голову в плечи, широко расставил локти на огромном руле и, не обращая внимания на светофоры и остановки, гнал вперед. Вот уже показалась моя остано…

– Эй, любезнейший, постойте, мне здесь вы…

Водитель обернулся, зло глянул на меня и втопил педаль тормоза:

– А за проезд платить кто будет? Пушкин?

Троллейбус присел на передние колеса и стал плавно юзом, теряя скорость, приближаться к остановке, рога токоприемников разлетелись в разные стороны, я соскользнул с сиденья и повис на вертикальной опоре в салоне. Когда адреналин утих и я открыл глаза, передняя дверь была открыта, водителя за рулем не было. Спускаясь с передней подножки, я увидел на остановке двух пенсионерок с выпученными глазами, крепко сжимавших в руках свои сумочки. Водила недовольно возился с токоприемниками, зачем-то стучал по ним молотком, ручка которого была перемотана синей изолентой. Он оказался еще ниже, чем выглядел за рулем, и еще более неприветливым.

– Ну разве так можно водить троллейбус, – приблизился я к нему, – это же опасно!

– Связался я с тобой! – пробурчал водитель. – На, подержи лучше, – и сунул мне в руки электрический провод, который только что поднял с земли.

В голове у меня вспыхнуло, а потом почему-то пропал звук. Перед глазами все поплыло, картинка мигала и с шипением теряла цвет. Я никогда раньше не задумывался над тем, как устроен чугунный водосток, на котором я лежал щекой, мимо струйкой текла вода и пропадала в пустоте ливневой канализации, проплывали листья, окурки, какие-то неясные предметы… «Портфель!» – громом прозвучало у меня в голове. Я оставил его на сиденье троллейбуса! Где этот мерзавец Кац? Оторвав голову от чугунного водостока, я увидел в черно-белом цвете все тех же пенсионерок с выпученными глазами на той же скамейке. Приподнявшись, я взглянул на них еще раз, теперь они были цветными, старушки вжали головы в плечи и еще судорожнее вцепились в свои сумки.

– Где этот гад? – троллейбус плавно удалялся, провода были в порядке, портфеля не было. – Сволочь! – я схватился за голову. – Стой! Стрелять буду!

Сложив обе руки вместе, я навел указательные пальцы на ненавистный троллейбус, и вдруг они нащупали спусковой крючок, в ладонь удобно легла рукоятка огромного блестящего автоматического пистолета с красивой гравировкой вдоль корпуса. Стрелял я четко на вдохе, затвор с каждым ходом выбрасывал горячую гильзу, которая, вращаясь в воздухе, с шипением падала на мокрый асфальт, при каждом выстреле пистолет эротично оголял кончик ствола ходом затвора назад. Семь пуль кучно, одна за другой, с минимальным интервалом бросились в погоню за своей целью. Я стоял на коленях в луже у водостока и смотрел на свои руки – пистолета не было! Внизу справа что-то шипело, опустив взгляд, я увидел лежащие в лужице гильзы, они таяли на глазах, растворяясь в потоке воды, их остатки смыло в водосток. Старушек на остановке больше не было видно, а картинка вновь стала черно-белой.

Вокруг на набережной никого не было, впереди в двухстах метрах, накренившись на правый бок, стоял троллейбус. Я бросился к нему: пулевые отверстия четко прошили кузов и остекление в семи местах, правый баллон колеса был пробит, шину растерзало ободом, торчали куски металлокорда. Видимо, троллейбус потерял управление и сшиб мачту освещения, водителя не было, лобовое стекло было выбито, мелкие осколки валялись по всему асфальту. Висели куски резинки уплотнителя. Следов крови нет, значит, он бежал. Я бросился в салон. Тускло мерцала лампа, искрило под потолком, портфель исчез!

* * *