Его игрушка

Злорадная усмешка искривила губы: я давно выкинул ее из списка желанных гостей, и попасть сюда она могла только с разрешения хозяина. Помучить ее и с позором выкинуть из дома собственного мужа? Ах, соблазн велик, но, во-первых, об этом тут же начнут шептаться служащие — у них и так есть инфоповод. Во-вторых, я не дам Дэдэ шанса сбежать, апеллируя тем, что сам прогнал ее. Да, мы оба будем мучиться, но продолжим грызть чертов кактус.

— Конечно, я ее жду. Пропусти миссис Сторн, Чезз.

Через пару минут в дверь постучали.

— Всего два чемодана? — иронично хмыкнул я. — Мельчаешь.

— Я ведь не в тюрьме, — сухо ответила она. — Пустишь?

Я отступил, впервые за долгое время решив не ругаться с порога, тем более что Дэдэ так надменно вскинула подбородок, ну прямо снежная королева, холодная и недоступная. Вот только глаза зеленые по-блядски сверкали и жопой она виляла так, что у меня голова на триста шестьдесят градусов повернулась — черт, я становлюсь совой! И вообще, какого хрена она напялила эти джинсы?! Там хоть трусы поместились?! И блузка возмутительно выпячивает сиськи! Вот же ж порода блудливая!

— Для меня вырядилась, детка?

Я схватил ее за локоть и притянул к себе. Что это? Неужели испугалась? Пухлый рот приоткрыт, глаза распахнуты, руками мне в грудь уперлась — какой недотрогой стала. Но если уж быть откровенным: я давненько не прикасался к ней и права мужа не реализовывал — брезговал.

— Это тюрьма, дорогуша, в которой запрещено крутить задницей, лезть, куда не просят и открывать рот без дела. Всего три правила — осилишь?

— В тюрьме есть право на телефонный звонок и свидание с близкими, — мягко ответила она. — Не с тобой, конечно.

— Правило номер три: не открывать рот, или я найду, чем занять его. — Я не удержался и бросил выразительней взгляд на розовые губы. И почему красивые бабы обязательно суки? Дэдэ шумно выдохнула, отводя глаза, и кивнула в знак согласия. — Соглашаешься жить по правилам? Или на то, чтобы я нашел применение твоему чудесному ротику?

Черт, мне даже на мгновение захотелось, чтобы Дэдэ начала бодаться. Чего у нее не отнять, так это умения доставлять мужчине удовольствие. Словно она в университете профессиональных шлюх училась. Причем была такой по призванию, а не от нужды, как некоторые.

— Буду жить по правилам, — она мягко высвободилась, нервно поправив волну темных волос.

Я испытал разочарование. И даже немного уважение. Совсем чуть-чуть.

— Какую мне можно занять комнату?

— Любую, кроме моей.

Я не стал дожидаться и интересоваться, какую из гостевых спален выберет она, главное, чтобы по возвращении не обнаружить ее у себя в кровати, голую и с раздвинутыми ногами. Было уже, проходили. Глаз снова упал на обтянутую джинсами задницу — член в штанах ожил. Да что со мной такое?! Я ж ее во всех позах имел, видел со всех сторон, трогал, пробовал, а внутри предвкушение, будто впервые девочку завалить хочу.

— Не жди сегодня, — бросил, схватил сумку с одеждой и отправился в фитнес-клуб. Нужно потренироваться и снять напряжение. О том, что можно поехать и потрахаться как-то не подумалось. Потому что думалось только в направлении стоячих сисек и стройных ножек моей, мать его, законной жены!

Следующие несколько дней мы на удивление прожили мирно. Дэдэ практически не отсвечивала: когда я возвращался из офиса, она либо спала, либо медитировала у себя в спальне, но я ее не видел и не слышал, только скупой свет, пробивавшийся из-за двери, говорил, что она ночует здесь.

Я не спрашивал, чем она занималась днем. Дэдэ, естественно, не отчитывалась. Единственное, что меня интересовало: спать она должна в моем доме, и пояс верности на все свои дырки пусть нацепит. Слушок, что мы снова живем вместе, уже пробежался среди светской тусовки. У нас много общих знакомых и ареал обитания один — если Дэдэ плевать на свою репутацию, марать мою не позволю. Я не гребаный олень, чтобы с рогами ходить. Я и так много ей позволил, когда выгнал. Мы ведь, черт возьми, еще женаты!

— Ты где летаешь? — Том даже ладонью у меня перед лицом провел. — Я тут для кого распинаюсь?

— Черт, задумался.

— Последний раз, когда ты сидел с таким лицом — налоговая с проверкой пожаловала.

— Хуже, — ответил я. — Мы с Дэдэ снова живем вместе.

Том удивленно вскинул брови, затем встал, обошел широкий стол и потрогал мой лоб.

— Странно, вроде лихорадки нет. Это, наверное, психическое.