Его Каприз или замуж за Дьявола (СИ)

— Какой смелый цветочек у нашего Огарёва. Не побоялась прийти, и для чего? Чтобы заставить Полину отказаться от своих слов?

Виктор представлял из себя худого, не сильно высокого мужчину. Острые скулы, первая седина в волосах. Он не был похож на бизнесмена, скорее, на наркомана. Об этом еще говорило то, что он постоянно подтирал нос рукой, словно только что принял порцию кокаина. Его глаза опасно блестели, а Полина и вовсе забилась в угол, при виде его.

— Девчонка работает на меня. — захихикал Виктор, словно сумасшедший, и кивнул на Полину. — Это я заставил её соврать прессе.

— Зачем ты мне это рассказываешь? — мой голос не дрожал, я знала, что в сотнях метрах от дома стоит целый фургон с вооруженными операми.

— А разве ты не это спрашивала у неё?

Виктор усмехнулся, и начал медленно подходить ко мне:

— Вторая девушка тоже работает на меня. Симпатичная горничная.

— Не подходи! — я поправила наушник, но больше не слышала голос Титова.

Вдруг, что-то произошло? Вот теперь мне стало и правда страшно.

— Паша и правда думал, что будет постоянно рядом, возле тебя? — спросил он, подходя еще ближе. — Думал, что сможет защитить тебя. Как самонадеянно.

Он хлопнул в ладони, и вздохнул, словно был расстроен.

— Что тебе нужно? — голос начинал дрожать, я не понимала, почему в дом не врываются опера и Глеб.

— Месть. — прошипел Виктор, доставая пистолет из кобуры. — Паша отчаянно пытался меня посадить, я посадил его. Он хотел обмануть меня, подставить, и поплатиться за это.

В следующий момент дверь дома распахивается, и сюда врываются вооруженные полицейские.

Но не успеваю я обрадоваться, так как Виктор успевает наставить на меня дуло пистолета.

Раздается громкий выстрел, и мое тело пронзает жгучая, раздирающая изнутри боль. Я смотрю на живот, наблюдая, как ткань одежды намокает, окрашиваясь в алый цвет.

Уходя в себя, я даже не чувствую звука следующих выстрелов и криков оперов.

Прежде чем я упала на пол, я увидела лицо Глеба. Бледное, и испуганное. Он изо всех сил бежит ко мне.

Не смотря на пелену слез, что застилает мне глаза, я вижу перед глазами не Глеба, а того человека, который не раз спасал меня, который стал для меня всем. Я улыбнулась, пусть и понимала, что это всего лишь иллюзия, которую показывает мне мозг перед скорой смертью.

В какой-то момент все пропало, погрузилось в черную пелену, и боль ушла. Я получила спокойствие, о котором так мечтала.

Глава 34

Павел

Словно под гипнозом смотрю, как тонкое, хрупкое тело падает на холодный, каменный пол гостиной Соколовых. Не могу пошевелиться, мое тело будто обледенело. Кровь в жилах стынет.

Но не смотря на все это я срываюсь с места, вопреки крикам Титова и его команды.

Даже не смотрю в ту сторону, где оперы крутят Виктора, но я слышу его смех. Безумный, словно он считает себя победителем в этой больной игре.

В памяти всплывает картина, как когда-то я так же падал на колени перед своей мертвой девушкой. Словно дежавю. Я снова сижу, придерживая голову возлюбленной, хватаясь за последние остатки разума.

— Марго, посмотри на меня! — её лицо бледное, а кровь продолжает хлестать из раны. — Пожалуйста…

Второй раз в жизни я не знаю, что мне делать. Скорая не успеет, я понимаю, пусть и продолжаю надеяться. Я не могу остаться один, не тогда, когда нашел свой смысл жизни в этой девчонке.

Я чувствую, как начинаю умирать изнутри.

Из последних сил прижимаю руку к её животу, в попытке хоть как-то остановить кровь.

— Где эта гребанная скорая?! — не слышу своего крика, но продолжаю кричать.

Я не чувствую её дыхания, проводя рукой по щеке. Оно слишком слабое, слишком медленное.

— Все будет хорошо. — успокаиваю сам себя, замечая, как собственное тело дрожит.

Как же тяжело, и нереально больно. Лучше бы на её месте был я. Марго не заслужила такой участи. Она ведь хотела совершенно другого будущего. Счастливого, спокойного, без проблем и перестрелок. Она мечтала о детях, и сейчас я готов на все, чтобы дать ей это.

Она не может умереть.

— Я люблю тебя, Марго.

Никогда не говорил подобных слов, ведь считал это сентиментальной глупостью. Такие слова никогда у меня ничего не вызывали, но только не сейчас. Не знаю, но в груди что-то ёкнуло, захотелось говорить ей это каждый день.

Слышу звук сирены, и уже через мгновение к нам подбегают врачи с носилками. Все происходит как в замедленной съемке. Марго перекладывают на носилки, отпихивая меня в сторону, чтобы не мешал. А я продолжаю всматриваться в её бледное, бездыханное лицо.

***

Сложно сказать, сколько часов прошло с того момента, как все закончилось. Я не могу есть, не могу пить. Я хочу отдохнуть от самого себя. От своих постоянных страхов, сомнений, чертовых мыслей, и воспоминаний. Уже на повторе прокручиваю все моменты с Марго. Её улыбку, смех, нежный голос.

Стоит мне закрыть глаза, как её обворожительный, ангельский взгляд пленяет меня.

Я хочу выйти из свое больной головы, хочу перестать существовать, хотя бы пока врачи не вынесут свой вердикт.

В коридоре, где я сижу, стоит мертвая тишина, которая еще больше давит на мозги.

Ни один человек еще не вышел из операционной.