Его клыки

– Женя, ты с ума сошёл, что ли? – наконец отмерла я. – Какой телефон?! Это ты свой старый, за который тебе потом моя мама половину стоимости перевела?! И отпуском ты нашу поездку в Воронеж назвал, что ли, когда мы твоего папу в суд отвозили? Ты вообще, что ли? Ты совсем?! И какие рестораны, Женя?! Мы в кафешку ходим чай пить, который по сто рублей. И я себе пирожные сама оплачиваю! Я вообще у тебя денег ни разу ни на что не просила! Женя, о чём ты вообще?! Ребята? Ребята, вы чего вообще все? Вы совсем, что ли, эй?!

Я почувствовала, что горло сводит судорогой, потому что меня обступили с трёх сторон, не давая сбежать, и Лёшка схватил сзади за локти, сводя руки за спиной:

– Та ты не бойся, мы тебя поучить! Тёлку дружбана не тронем, не ссы!

– Раздевай! – заржал Олег, и вдвоём с Жекой принялся стаскивать с меня толстовку, штаны, майку и бельё.

2. Наказание

Я пыталась вырваться, но куда там? Послышался треск ткани, и я в ужасе всхлипнула, осознавая, что они реально не дурачатся. По коже прошёлся ледяной ветер, и, когда меня отпустили, я сжалась, закрывая грудь и пах руками, а по щекам катились слёзы.

– Давай тащи её!

– Куда?! – стуча зубами взвизгнула я, когда меня схватили и поволокли к дальней стене пещеры, где в нише светлели какие-то не то коряги, не то… – Твою мать!!! Пустите!!! Пустите!!!

Я завизжала, увидев что-то похожее на скелет, и кто-то отвесил мне крепкий подзатыльник так, что я аж зубами клацнула.

– Ты чё орёшь в пещере, дура? – зашипел Жека. – Хочешь, чтобы нас обвалом всех завалило?!

Я заткнулась, чувствуя, как голову, словно обухом огрело ледяным ужасом от всего, что происходило. Свет, пробивающийся с потолка, не давал возможности разглядеть в деталях, но зрение уже чуть пообвыклось, и я поняла, что меня подтащили к смертельно истощённой человеческой фигуре с разведёнными в сторону руками на вертикальной и чуть отвесной стене. Сначала мне показалось, что это искусно вылепленное распятие в человеческий рост, но почти сразу я поняла, что ошиблась, потому что худое мужское тело с выпирающими рёбрами и длинными свисающими на грудь волосами, было за руки приковано цепями к стене так, что пальцы ног еле касались пола.

То, что это статуя, я надеялась лишь в первые мгновения. Светлая бумажная на вид кожа казалась серой. Такого же цвета лохмотья вместо штанов – единственная одежда подвешенного – держались на косточках бёдер, похоже, уже готовые пасть истлевшими комками вниз. Посеребрённые пылью локоны выглядели ненастоящими, будто реально каменные. Но едва Жека случайно задел его локтем, я взвизгнула, понимая, что это не статуя. Это – труп!!!

Пыль взвилась, ссыпаясь с волос, которые, оказались чёрными, если судить по контрастирующим прядям, выглянувшим в некоторых местах, а само тело чуть качнулось на цепях. Камень не шелохнулся бы, а здесь…

– Ребят-ребят, не надо! – дрожащим голосом взмолилась я, видя как Жека поправляет хороший такой булыжник перед ногами трупа, чтобы, если встать, оказаться с ним лицом к лицу. – Олежек эй! Я ж тебе борщ готовила, когда ты с воспалением лежал, эй! Ну ребята, вы что?! Лёха! Женька! Да ну вы…

– Давай, пацаны! – засмеялся бывший, установив камень и выпрямившись. – Пущай повисит, подумает! После такого живо поймёт, кто лучше! Сама просить будет! А я ещё подумаю, ага!

Только тут я заметила приготовленные верёвки, что уже пересекали звенья мощной, вмонтированной огромными анкерами в стену, цепи наверху. Они всё это спланировали! Заранее!

– Мудаки сраные! – в отчаянии крикнула я, начав вырываться изо всех сил.

Из-за этого моя грудь стала подпрыгивать, и Жека, гнусно усмехаясь, полез меня лапать. Ухватил обе и больно сжал, глядя на торчащие между пальцев соски. Я принялась истово вырываться, и остальные ребята притормозили, облизывая губы, а мне совсем поплохело. Они же сейчас одуреют и вполне могут меня…

– Давай, вешай её! – сказал Жека, похоже, подумав о том же, и полез выправлять верёвки, пока друзья пытались правильно выкрутить мне руки.

«Не хочет делиться, ишь какой благородный!» – подумала я, понимая, что я никогда в жизни не прощу его за то, что сейчас происходит. И сделаю всё, чтобы и он себя за это не простил! И в полицию не постесняюсь пойти! Заявление напишу на всех троих, чтобы и до начальника дошло, и до приятелей, какая он с дружками мразь!

Смотреть вперёд не хотелось. Кто этот несчастный, что, похоже, мумифицировался здесь несколько веков назад, я даже не могла предположить. Чтобы посмотреть ему в лицо, нужно было бы запрокинуть голову. И пусть он висел, едва касаясь кончиками пальцев пола, даже так было ясно, что он как минимум на голову выше любого из парней. Исхудавшие конечности перевивали рельефные мышцы. Видимо, при жизни парень был настоящим богатырём, не то, что эти жиденькие мамины котики, пьющие по понедельникам морковный смуззи, потому что кто-то в Ютубе сказал, что это помогает от похмелья. Волосы длинные, лохматые, а на лице, к удивлению, аккуратная испанская бородка.