Его кровавый проект

— Мы обсуждали управление деревнями в общем и в целом, но мелкие детали меня не заботили.

— Что значит «в общем и в целом»?

— Я имею в виду общее содержание улиц и дорог, меры, которые принимаются, чтобы арендаторы не имели задолженностей в выплате ренты… такого рода дела.

— И вы считали мистера Маккензи компетентным?

— Мистер Маккензи был, безусловно, лучшим констеблем из всех, служивших в поместье за время моего пребывания в должности.

— Вы были уверены в его способностях?

— В высшей степени уверен, да.

— А теперь — не припомните ли вы тот случай в конце июля, когда вас навестили мистер Джон Макрей и его сын, подсудимый, которого вы здесь видите?

— Припоминаю.

— До этой встречи вы были знакомы с мистером Макреем?

— Нет.

— Вас часто посещают арендаторы поместья?

— Нечасто. Крайне нерегулярно.

— Почему?

— Если арендаторы желают обсудить вопросы, касающиеся управления их деревней, они должны обсудить их с констеблем.

— В данном случае — с мистером Маккензи?

— Верно.

— Вы изложили эту точку зрения мистеру Макрею?

— Изложил.

— И что он ответил?

— Он сказал, что мистер Маккензи и есть повод для его визита.

— Вы не могли бы рассказать об этом подробнее?

— Похоже, между ними существовала некая вражда; по крайней мере, мистер Макрей считал, что мистер Маккензи дурно с ним обращается.

— Вы спросили мистера Макрея, почему он так считает?

— Спросил. Тот поведал о каких-то незначительных инцидентах, но, боюсь, я не смогу припомнить детали.

— Тем не менее вам не показалось, что, обоснованно или нет, мистер Макрей затаил обиду на мистера Маккензи?

— Показалось.

— И какие действия вы предприняли?

— Я не предпринял никаких действий. Это дело меня не касалось.

— Вы сообщили мистеру Маккензи о случившемся?

— Не могу припомнить.

— Вы виделись с мистером Маккензи в промежутке между его смертью и вашей встречей с мистером Макреем?

— Виделся.

— Когда вы с ним встречались?

— Я повстречался с ним в день летнего Праздника Урожая.

— Когда же это было?

— Если не ошибаюсь, тридцать первого июля.

— Вы разговаривали с ним в тот день?

— Да. Мы пили эль в гостинице в Эпплкроссе.

— Понимаю. А можете сказать, не упоминали ли вы ему про тот случай — про вашу встречу с мистером Макрем и его сыном?

— Полагаю, упоминал.

— В каких словах вы о ней упомянули?

— Как о забавном эпизоде.

— Мистер Маккензи счел его забавным?

— Как будто да.

На этом мистер Гиффорд закончил допрос. У защиты не было вопросов к свидетелю.

Потом вызвали мистера Макрея и изложили ему показания фактора.

— Если, согласно вашему свидетельству, вы не питали обиды на покойного, почему вы почувствовали необходимость навестить фактора и изложить ему жалобы на мистера Маккензи? — спросил мистер Гиффорд.

В этот миг на галерее, где, как писал мистер Мёрдок, «многие, должно быть, остро почувствовали унижение, которому подвергся арендатор», воцарилась полная тишина. Глаза мистера Макрея метнулись по залу суда, словно в поисках помощи. Лорду судье-клерку пришлось напомнить ему, что нужно отвечать.

— Я только хотел получше узнать о правилах, по которым мы живем.

— И вы не считали, что этот вопрос можно задать покойному?

— Нет.

— Почему?

Спустя несколько мгновений мистер Макрей ответил:

— Мы с мистером Маккензи не были в хороших отношениях.

— И вы считали, что он действует по отношению к вам мстительно?

Мистер Макрей не ответил.

Мистер Гиффорд, по-видимому, решив, что достиг своей цели, двинулся дальше.

— Девятого августа, в понедельник, в день перед тем, как произошли убийства, вы получили письмо?

— Получил.

— От кого?

— От фактора.

— И каково было содержание этого письма?

— Мне прислали извещение о выселении.

— Вас должны были выгнать из дома?

— Да.

— Как вы отреагировали на письмо?

Мистер Макрей сделал неопределенный жест рукой, в которой сжимал палку.

Мистер Гиффорд перефразировал вопрос:

— Что вы собирались делать в связи с этим извещением?

— Я ничего не собирался делать.

— Вы собирались подчиниться извещению?

Несколько мгновений мистер Макрей смотрел на прокурора.

— Не от меня зависело, подчинюсь я или нет.

— А от кого же?

— От властей.

— Вы обсуждали с сыном положение дел?

— Не обсуждал.

— Вы когда-нибудь выражали мнение, что было бы лучше, если б мистер Маккензи был мертв?

— Нет.

— Ваш сын когда-нибудь выражал мнение, что было бы лучше, если б мистер Маккензи был мертв?

— Нет.

— Вы когда-нибудь говорили своему сыну, что он должен убить мистера Маккензи?

— Нет.

— Вам жаль, что мистер Маккензи мертв?

— Это не моя забота.

В конце данного обмена репликами все в зале суда разом выдохнули. Мистера Макрея во второй раз отпустили со свидетельского места, и, как сообщалось, он отказался от предложенной ему комнаты в гостинице и предпочел провести ночь на железнодорожной станции в ожидании поезда, на котором он начнет свое путешествие домой.

Потом снова вызвали Аллана Крукшанка. Мистер Гиффорд попросил его напомнить присяжным о роде его занятий, прежде чем возобновил допрос свидетеля.